Секстина

      
Не разорвать души железный плен,
Не вынести душе дневного света.
Всё в этой жизни, кроме жизни, тлен!
И такова, увы, судьба поэта.
Вот почему, наверное, Верлен
Не выносил весеннего рассвета.
Но мне приятен этот сладкий тлен –
Душа грубеет от дневного света!
Стою в лучах великого расцвета:
Ещё не Бог, уже я не Верлен,
Я – это Я! И вечной славы плен
Мне ни к чему! Взошла звезда поэта!
Но в жизни много призрачного света.
Что ныне слава – завтра будет тлен !
Я не хочу попасть в железный плен,
Что всюду ждёт великого поэта.
И точно так сгорел поэт Верлен –
В лучах зари любви, добра и света.
Я не скорблю о судоргах поэта –
И мою душу ожидает тлен,
И я, увы, попал в тот самый плен,
В котором в муках догорал Верлен,
Так не дождавшись своего рассвета.
В лучах его зари так много было света!
Он был чудак, тот мученик Верлен!
Носил он гордо звание поэта,
Он был и есть дитя добра и света.
Ему теперь уже не страшен тлен,
И вечной жизни долгожданный плен
Встречает он один в лучах рассвета.
Пишу свои стихи и ночь, и день,
А только вот признанья не было и нету,
Когда мои глаза сокроет ночи тень,
Тогда, быть может, вспомнят о поэте,
Который жил и умер, как Верлен –
В лучах любви, добра и солнечного света!