другу

Мне говорят, что у ненависти – твои глаза;
я, впрочем, не знаю – мне не пришлось доселе ненавидеть.
Жёлтый тифозный день переходит в кровавый закат -
вдруг когда-то мне снова придется тебя увидеть,
как бы ты это пережил? Да я понятия не имею.
Мне многое уже неинтересно. Тебе ведь, я знаю, тоже?
А дни всё короче, а ночи – длиннее,
превращается красный закат в темно-серую дымку. У злости
твоё лицо: оно бледное и в веснушках,
и глаза стальные, как напряженный нерв.
Ты знаешь, порой мне хочется достать из-за пазухи пушку,
и расстрелять всех к чертям; это просто горе, не месть.
Это просто от безысходности: так одиноко,
такая зажатая боль, что ночами ужасно хочется выть.
А днём – как обычно: немного выпивки, кофе,
прекрасные милые люди и невозможная жажда жить…

Только, ты знаешь, мне почти уже наплевать.
Меня уже вряд ли заденет твоё неземное горе.
Только…ты знаешь, ночами мне хочется ждать,
и верить, что всё ещё,
может быть,
не так уж и слишком поздно.