Студентам, репрессированным в годы культа

Десять лет без права переписки.
Был закон безжалостно суров.
Не понять, как глупому мальчишке
Дали срок бойцов-большевиков.
Заменили «вышку» лагерями,
И пошел этапами гулять.
Шел в обнимку с белыми смертями,
Надоело смерти только ждать.
Пели ветры про судьбу-злодейку,
И конвойный бил, остервенясь,
След кровавый заметен метелью,
Беспредел творился, не таясь.
Мне не вынести побои, голод,
Уголовников кошмарный быт.
Может быть, я слишком еще молод –
К подневольной жизни не привык.
А свобода птицею манила,
И из сердца песня полилась:
«Как же, мама, ты меня любила,
И, как жаль, сынка не дождалась…»
И побег задумал я весною,
Когда в тундре зацветут цветы.
Если ж расплачусь я головою,
Спойте песню про мои мечты.
Мне б вдохнуть пьянящего раздолья,
Из ручья таежного попить,
Средь звериного, весеннего застолья
Униженья лагеря забыть.
Убегу от изверга в шинели,
Не хочу покорным быть судьбе.
Если же пристрелят при побеге,
Это будет песня обо мне.