когда часы молчат двенадцать

и каждый раз, когда часы молчат двенадцать,
когда луна парит над бездною окна,
я понимаю: час настал прощаться –
простить и попрощаться навсегда.
святая мать, воздевши руки к небу,
на тень мою косится с-под стекла…
а сын её – младенец и малютка –
глядит в мои потухшие глаза.

часы молчат, их атомное сердце
«плюс гений»  генерирует затакт,
сдвигая ненадолго время-место
с поправкою на нуль-меридиан.
часы не спят, их квантовые стрелки,
что целочисленная бренность пустоты…
их гений программировал за место
на подиуме первенства молвы.


Рецензии