for my heart

я пытаюсь тобой напиться, задохнувшись, разбив все стены, замолчав, застонав, охрипнув, сердцем правит мой рок блаженный. Андромахой ломая руки, закрутившись саванным шелком, дым вишневый сладчайшей муки горло режет и рвет осколком.   
По кускам отрывая кожу, дерзко в ночь выгибая бровь, множу страх свой и уничтожу  драгоценную не-любовь. Он смеется, как видно, грустно, скажет так «ты меня прости», боже проклял меня искусно, все мне слышится – отпусти.
В моих венах не кровь, не водка, только кофе горит и жжет.
А к душе отошла проводка, где по списку и каждый лжет.
Что мне делать уже не знаю, с этой нежностью в триста ватт.
И ломаю себя,  кромсаю, словно кто-то тут виноват.
Застываю хрустальной тенью – ликом храмовой статуэтки, лучик ты к моему спасенью, мне ж стигматами клали метки.
Распинают на каждой строчке Гефсиманским злым серебром, мне не вырвать тебя из сердца, поделом значит мне, поделом.

Сонмы на небе распятий горечь пророчат твою.
Мне б убежать от объятий, только уж поздно.
Люблю.