Я и злиться умел и плакать

Я и злиться умел и плакать,
И смеяться порою мог,
Забывая туман и слякоть,
Что измызгала путь в острог.

И как Пушкин писал при свечке,
Ведь судьба вырубала свет,
Также церковь клеймя за речкой,
Воскрешала Новый Завет.

За кровавой слезой рябины
Пустота осенних лесов,
Одиночества дней картины
Кружат в танце бездомных псов.

Я дарил им свои скитанья
И кленовой листвы кострам,
Пусть померкли мои мечтанья
Фонарями по злым дворам.

Правду били, она вставала,
Как не злилась черная рать.
Она правду в миг убивала,
Но умела ж та умирать.

Сколько верных борцов за волю
Подарили России крест.
Забывая горькую долю,
Над страной звенел благовест.

Протоптала юность тропинку,
Покидая родимый край,
Оставляя мечты снежинкам,
Словно крик лебединых стай.

Так мой друг, не такой уж громкий,
О таких сейчас не поют,
Все ж срубил железную елку,
Зажигая на ней салют.

Он не будет, хрипя от смерти,
Воздавать хвалу небесам.
На земле, как в аду, ведь черти
Разнесли беду по лесам.

Над землей сиротливой песней
Пронесется хор журавлей,
Но чертям на земном насесте
Будет в сотни раз веселей.

Находясь за весельем горьким,
Лучше правдой уши пахать
Потому, что холодной зорьке
Не умеет гуляка врать.

В рай не въедет на белой тройке,
Раздарив бубенцы друзьям
И бутылки гостям помойки,
И кулачный бой кулакам.

Он придет монахом в отрепьях,
Вспоминая любовь одну
В край родной, где леса со степью
Воспевали юность, весну.

Он готов за свои скитанья
Над землей журавлем рыдать,
Оставляя свое посланье,
Что не смог при жизни отдать.