Готический цикл

1
Пусть свет божественный далек –
Всегда принять готова крипта,
И только бледный стебелек
Бежит по краю манускрипта,

Он расцветает на полях
Страниц и провожает странниц,
Рассеивает смутный страх
Его средневековый танец.

То василек, то львиный зев,
Далекой жизни копошенье,
Для богомольных королев
Единственное искушенье…

И он струится и течет,
В плену пергамента нетленный,
Невинно-скромный недочет
Суровой каменной вселенной.
       
2
Месса в Сен-Дени

На золотой парче протравленная порча –
Стремящийся во тьму и ввысь наискосок
Расчерченный узор, Изольды волосок,
Извилистый черед горячих червоточин…

Моля о чистоте и радости взыскуя,
В тяжелом серебре запаяны сердца,
И маска холодна истлевшего лица,
И кубок поднесен к губам для поцелуя…

Как для коленей тверд затертый камень дна,
Как медленно течет – и как тонка оправа –
Витражного стекла расплавленная лава…
О кроветворный ток церковного вина!

3
Воскресная месса; и звуки под стать витражам,
Цветным, неусыпным и страшным души сторожам.
Последняя вспышка – попытка не слепнуть ума;
А дальше ночная органная грубая тьма.

В ней шорох – шершавость глухих первобытных крупиц,
Ты жив, бестиарий с давно пожелтевших страниц,
Ты плачешь и шепчешь, царапаешь, воешь, урчишь,
Ни кошка, ни ящер, ни змей, ни летучая мышь, –

Кишащая мерзость из свиты прекраснейших жен,
Как дряхлый Антоний, и разум тобой искушен,
Ты темен, ты вечен, ты странной красив красотой,
Как древние вина дурманит твой запах густой.

Ты, зло, многолико, и сущность твоя непроста,
Недаром ты здесь – у подножья святого креста.

4
В свинцовых переплетах витражей
Холодные, не знающие ласки,
Расплавленные светом злые краски
Завидуют беспомощной душе.

Она уже погасла для молитв,
Тяжелых слов громады неподъемны,
Ночные сны ее грустны и тёмны,
И гарь черна когда-то бывших битв.

Но где-то в душном пепле бытия,
Сгоревшего почти до основанья,
Ещё к чужим чувствительно касаньям
Живое и страдающее «я».

Опубликовано в книжке
Е.Е. Агратина. Стихотворения 2003–2007. М., «Спутник+», 2008.