Прощай, Фолк

Я бегу и бегу – по сухой траве, по чёрной земле, по белому снегу. Позади следы, впереди чистое поле. Однажды, когда я сделаюсь безупречной, я перестану оставлять следы. Оглянусь, а за мной чистое поле.© Марта Кетро "Жена-Лисица"

Кицунэ бежит по лесу. Меж деревьев, обламывая собой сухие ветки. Ветер свистит в ушах, путается в волосах. А за лисицей несется ее же дыхание...
«Волчонок...что ж ты делаешь...»

Фолк в это время сидел на холодной земле под дождем, упираясь спиной в одинокую среди всего поля березу. Слегка отсутствующий взгляд падал на мелкого муравьишку, который, похоже, сражался с дождем - метнется то влево, то вперед, то назад от капельки..
«Бедняжка, хочешь я возьму тебя на руки?»
Но тут кто-то пихнул Фолка в бок так, что он, пытаясь удержаться, придавил ладонью муравья.
— Вот где ты! Идиот! Замерзнешь же!!! Простудишься! - истерично-металлический голос Кицунэ.
В ответ - горькое "Хы.."
Фолк уже было поднял руку с бутылкой женской самогонки, чтобы сделать из нее глоток, как лисица выхватила бутыль и зашвырнула ее за свою спину.
— Очнись!!! Ты шестой день бухаешь! Ты что творишь?! Жить надоело? Тебе нельзя столько!
— Кыш... - пьяно и с тупой злостью посмотрел на Кицунэ.
Лиса сняла с себя куртку и насильно надела ее на промокшую майку Фолка, выслушав про себя кучу проклятий и признаний в любви.
— Вот кретин... - она ворчала себе под нос. И вдруг Фолк замолчал, поднял глаза, полные осколками слез, к Кицунэ и надрывным шепотом:
— Кончено... всё... понимаешь?.. Страшно... Там... - он показал кулаком на свою грудь, - там больно... Рысь...ка... - неровный всхлип плюс застучали зубы от холода.
Фолк прижался к лисице и сжал со скрежетом клыки, и сквозь них:
— Не-на-ви-жу... Зачеееем??! - и тут глотка совсем сорвалась.
Как ребенок рыдал на груди Кицунэ, кусая до крови губы, сжимая кулаки до белых костяшек. Во весь решительный голос рыдал, кричал, пока в горле не исчез горячий ком.
А Кицунэ только и могла, что гладить по голове да тихо успокаивать.
— Тш-ш-ш... тихо... ты так насекомых рапугаешь, к черту... Тш-ш-ш...

После двух часов истерики все-таки получилось успокоить этого кретина. И теперь они вместе сидели на куртке Кицунэ, пригреваясь на солнышке. Просто молчали и смотрели вперед, понимая, что в будущем они больше не встретятся. Пришло время и Фолку лечь в могилу, рядом с остальными - Инфантой и Герром.
— Прости, что не смогла перевоспитать или соединиться с твоей шкурой... Возможно, тогда...
— Тссс... Не надо. Все в порядке. 
— Зато ты меня многому научил... Знаешь, я же ведь не умею отдаваться людям. А тут... Уже княгиня, жена пирата. Наверное, это и есть счастье... Да?
— Да... Вы хорошая пара. Я, правда, рад за вас. За тебя, Киц. Главное, верь... все будет.
— Но сердце-то у нас с тобой на двоих, живое, горячее, яркое... Когда окажешься там, постарайся не открывать глаза. Так спокойнее. Ты не увидешь даже снов, но вот... память и сердце... Я ничего не могу с этим сделать. Предают многие, просто это нужно простить. Отпусти и ты, отпусти предательство, отпусти память. Она ушла. Эгоистично, да. В ее стиле - по-****ски, поэтому даже радуйся, что...
— Хватит. Не хочу. Знаю. Мне пора.
— Только не открывай глаза, иначе... 
— Не буду. Не беспокойся.
— Прощай, Фолк...
— Береги себя. - улыбнулся и медленно растворился в воздухе, оставив после себя запах своего парфюма и несколько цветных фенек, упавших на ладонь Кицунэ.

10 августа 2010