Рассветное

Поколение третьих звонков
в перехлестах асфальтовой тверди.
Звон дождя, перестук каблуков
и стремление к грамотной смерти.
Мое сердце пытается спать -
стариковски ложится пораньше,
ведь весне все равно наплевать
что там будет под утро и дальше.

Дальше солнце растопит зрачок,
дальше легкие выдохнут слово.
Словно маленький злой паучок
по бумаге сбежит из-под крова.
Закорючек рассыпанных блажь,
как тугая пурга на закате.
Что имеешь, так все и отдашь…
И никто ни за что не заплатит.

Берега очарованных снов
распахнутся, как ржавые двери.
Наша стая не помнит отцов,
наши дети едва ли нам верят.
Но и вправе ли кто-то роптать?
Покопавшись в душе осторожно,
отправляется замысел спать,
применяя надежду подкожно.

До-ми-соль, как солдаты в строю,
отправляются к небу повзводно,
на усмешку хмельную твою
отмахнувшись рукой беззаботно.
Что ж не спишь ты под самый рассвет,
не стареющий мальчик с гитарой…
как всегда запоздает ответ –
отчего же, старик, ты не старый.

Неумение ждать, как наркоз
от сомнений, всплывающих ночью.
Неумение верить до слез,
оставляет от нежности клочья.
Тишина призовет на дуэль
башлачевским надорванным словом.
Боже, господи, дай же нам цель,
невоздержанным и бестолковым.

Приоткрыв занавеску на миг
потаенных и страстных желаний,
подави захлебнувшийся крик
несвершенных своих покаяний.
Посмотри - мы почти не живем,
влюблены в оголтелую тризну.
Ты же слышишь, о чем мы поем –
о несбывшейся радостной жизни.

Видно надо еще подрасти.
И не мне отмерять эти сроки.
Ты родился, ты снова в пути,
как рассвет, что вздохнул на востоке.
Прикрываясь тяжелой строкой,
мы растем, словно чья-то отрада.
Мы встаем, как туман над рекой,
под прицельным и любящим взглядом.