Ни ум, ни сердце, ни душа. Пьер Ронсар!

Пьер Ронсар: принц поэтов Возрождения
Расширяем кругозор Пьер Ронсар (1524—1585)—один из вели­чайших лириков Франции, «принц поэтов Возрождения», как его называют.

Отец Ронсара был придворным короля Франциска I. Буду­щий поэт учился в Наваррском коллеже, а с 12 лет стал пажом при королевском дворе. Выполняя обязанности пажа, а потом и дипломата, Ронсар совершил несколько поездок за границу. Он два года прожил в Шотландии, был во Фландрии, Германии и Италии. Эти путешествия познакомили молодого человека с жизнью других народов, открыли ему великую культуру италь­янского Возрождения.

В 1542 году Ронсар заболел и потерял слух. Придворную карьеру пришлось оставить, и Ронсар целиком посвятил себя поэзии.
Писать стихи он начал еще мальчиком. Большое значение имело для него изучение античной поэзии, которую он штуди­ровал под руководством одного из будущих членов «Плеяды», выдающегося знатока античности Жана Дора. Гомер, Пиндар и лирики древнего Рима навсегда стали любимыми поэтами Ронсара.

Многое в жизни Ронсара и его творчестве определила встре­ча и знакомство с Иоахимом Дю Белле, с которым он вместе вырабатывал теоретические принципы «Плеяды».

Книгу эту ни в какой мере нельзя рассматривать как отра­жение эпизода из биографии поэта. Героиня ее Кассандра Сальвиати—замужняя женщина—не была возлюбленной Ронсара.

В поэзии Ронсара Кассандра — идеальный образ возлюблен­ной. Этот образ—плод воображения поэта. Книга сложилась под влиянием Петрарки, от которого Ронсар унаследовал фор­му сонета. Петрарка передавал глубину и сложность пережива­ний влюбленного человека, любовь для него — это радость и мука, наслаждение и страдание. Эти мотивы развивает и Рон­сар.

Стремлюсь туда, где больше нет преград, Любя свободу, больше плену рад, Окончив путь, спешу начать сначала, Как Прометен, в страданьях жизнь влачу, И все же невозможного хочу, Такой мне Парка жребий начертала.

Ронсар внес во французскую поэзию трагическую серьез­ность в изображении любви. У Петрарки любовь носит идеаль­ный, платонический характер. Ронсар всегда акцентирует зем­ную, чувственную сторону любовных отношений.

Любовь в поэзии Ронсара в известном смысле близка к эросу поэтов античности. Он также воспевает земные наслаждения и чувственные радости.

Особое место в творческом наследии Ронсара занимают его гимны. Это произведения высокой поэзии, размышления в сти­хах на темы морали и философии.

Поэт осуждает окружающее его общество за то, что оно фальшиво и бездушно. Он говорит в своих стихах о том, как лицемерен двор, как продажны и лживы придворные. Но не только от придворной жизни уходит Ронсар в мир природы и наслаждения. Философия накопления, которую проповедовала буржуазия, также чужда и ненавистна ему.

В глазах Ронсара скупец — такое же извращение природы, как и придворный лицемер.

В 1562 году начались религиозные войны. Наделенный ост­рым гражданским чувством, Ронсар не мог не отозваться на них. Поэт был равнодушен к существу религиозных споров. Ему одинаково были далеки и католики, и протестанты. Ронсар критически отзывался и о лицемерии католиков (например, в послании Гильому де Отель), и о «женевских ханжах» — проте­стантах.

Однако из политических соображений он счел нужным стать на позиции католической партии. В своих поэтических «Рас­суждениях» (1560—1562) Ронсар выступил как сто­ронник католицизма. Основная мысль этих произведений— мысль патриотическая.

Ронсар был сторонником королевской власти, в которой видел залог единства и мощи Франции. Гугеноты выступали про­тив королевской власти и обращались к помощи иностранных государств—Германии, Швейцарии, Англии. Если католицизм мог, по мнению Ронсара, способствовать укреплению националь­ного единства и независимости Франции, то в протестантах Рон­сар видел врагов национальных интересов родины.

Но была и другая причина. Ронсару—стороннику жизнен­ной радости и наслаждений—претил аскетизм и воздержание от наслаждений, которые проповедовали протестанты.

В последние годы жизни Ронсар работал над созданием поэмы «Франсиада» (1572). Он хотел воз­родить во Франции национальную эпопею по образцу старой античной эпопеи. Главным образцом служила ему «Энеида» Вергилия.

В основу «Франсиады» положена легенда о происхождении французов от героев легендарной Трои. Сам сюжет был искус­ственным и надуманным. Не менее искусственной выглядела в XVI веке и архаическая форма античной поэмы. Во «Франсиаде» есть отдельные удачные места. Но как целое она Ронсару не удалась. Поэт почувствовал это сам и, написав четыре песни, оставил работу над ней.

Последний лирический цикл Ронсара носит название «Сонеты к Елене». Героиня этого цикла Елена де Сюржер была придвор­ной дамой королевы Екатерины Медичи. Обыгрывая ее имя и сравнивая ее с Еленой Прекрасной, героиней троянской войны, Ронсар говорил, что он написал в ее честь «целую «Илиаду».

Эти стихи стареющего Ронсара отмечены печатью элегично­сти, задумчивой печали. В сонетах часто возникает образ осени, звучит тема увядания природы. Ронсар как бы проводит ана­логию между закатом природы и закатом человеческой жизни.

Среди «Сонетов к Елене» есть стихи высокого совершенства. Достаточно назвать сонет «Когда старушкою ты будешь прясть одна...», где Ронсар с сердечным теплом пишет о своей возлюб­ленной, которая в старости будет вспоминать о том, что она в юности была любима поэтом.

Взгляд на мир, выраженный в поэзии Ронсара, мог возник­нуть только в эпоху, когда старый, феодальный мир клонился к закату. Но в эпоху Ронсара гораздо отчетливее, чем во времена первого поколения гуманистов, обозначились те новые препятствия, которые возникали на пути развития гуманистиче­ской культуры. Контрреформация и религиозные войны, взрыв фанатических страстей и жестокости—все это было неблаго­приятно для того идеала свободы и красоты, который выдвинули гуманисты.

Этот мотив гибели идеала красоты, мотив гибели гуманизма выражен в одной из поздних элегий Ронсара «Против дровосе­ков Гастингского леса».

Уничтожение Гастингского леса под ударами лесорубов Ронсар воспринимал как гибель прекрасного мира античных богов, населяющих этот лес.

Послушай, лесоруб, зачем ты лес мой губишь?
Взгляни, безжалостный: ты не деревья рубишь.
Иль ты не видишь: кровь стекает со ствола,
Кровь нимфы молодой, что под корой жила.
Подведем некоторые итоги.

Ронсар видел в античной поэзии универсальный идеал кра­соты и человечности. Для того чтобы приблизиться к этому идеалу, полагал он, надо следовать принципам античного искус­ства.

Стремление подражать античности порой придает творче­ству Ронсара книжный, искусственный характер. Ронсара спра­ведливо считают одним из предшественников классицизма.

Но Ронсар отнюдь не был слепым сторонником античных правил. Он считал поэтический дар божественным даром. Наделенный этим даром, поэт не подчиняется прави­лам, он сам их создает.

К тому же обращение к возвышенной античной традиции сочетается в поэзии Ронсара с отзвуком народной песни, старой французской лирики.

Во многих стихотворениях ему удается достигнуть замеча­тельного «равновесия» между «книжной» и народно-поэтической традициями.

Для Ронсара очень типично восприятие мира через призму античности. Он сравнивает свою Кассандру со знаменитой тро­янской пророчицей, а Елену, героиню своего последнего цикла, с легендарной Еленой Прекрасной. Но за античными образами у Ронсара выступает реальная жизнь во всей ее живости и кон­кретности.

То же свойственно и его восприятию природы. И ее он вос­принимает через образы античности. Говоря о французской реке Луаре, он замечает, что там живут Камены, там грезил и творил Феб. Но за этой античной образностью проступает ре­альная природа Франции.

В своей поэзии Ронсар затрагивает темы, которые волнуют и всегда будут волновать человечество.

Одну из центральных тем его поэзии составляет любовь. Поэт Ренессанса, он изображает любовь во всей ее чувствен­ной прелести, с большой откровенностью повествует о тех ра­достях, которые она несет людям. Но, прославляя радости жиз­ни, Ронсар часто сетует на то, что она быстротечна. Он говорит: надо пользоваться жизнью, пока молод, ибо старость и смерть не за горами.

Не презирай любовь! Живи, лови мгновенья,
И розы бытия спеши срывать весной.

Скоротечности человеческой жизни Ронсар противопостав­ляет природу.

Ронсар наслаждается тенистым лесом, прохладой ручья и песней веселого жаворонка, он видит в природе источник есте­ственной мудрости, правила жизненного поведения. Меняются и исчезают живые формы, умирает человек, тело его становится прахом, но вечно и безгранично существование природы.

Где был Тарпейский дол, воздвигнется гора,
Заутра ляжет степь, где был вулкан вчера.
И будет злак шуметь на месте волн и пены,
Бессмертно вещество, одни лишь формы тленны.

Поэзии Ронсара свойственна глубокая, неистребимая лю­бовь к жизни, которая включает в себя и живое, острое вос­приятие красоты родной природы, и глубину любовного лири­ческого чувства, и мощное патриотическое прославление родной страны, и веселую шутку.

Ронсар—один из величайших мастеров французской поэзии.

Он обогатил ее новыми стихотворными формами, многие из которых довел до совершенства.

Так, именно он привил французской поэзии сонет. Верлен так писал о сонете: «Итальянская вещица… которую Ронсар сделал окончательно французской».

Ронсар создавал оды разного стиля—высокого и низкого, шутливого и торжественного, писал гимны, полные глубокого философского смысла. Он возродил александрийский стих.

Он был мастером ритма подвижного и энергичного, его по­эзия поражает ритмическим разнообразием и богатством. А главное, он дал французской поэзии и французскому стиху есте­ственность и свободу.

Своеобразна судьба наследия Ронсара. XVII век отвернулся от его поэзии. Она была для него слишком яркой, слишком кра­сочной и буйной.

Его песенный дар оценили только романтики. В наше время Ронсар — признанный корифей французской поэзии.

Дмитрий Ксурь   24.01.2011 17:55   •   Заявить о нарушении