Деньги. Часть. 2. 3. Лирическое отступление

   Так оставашись одна, без родительской поддержки, без мужа, с дочкой на руках, без денег, понимая, что профессия ей велит "брать быка за рога", т.е.страшно, жутко, но надо.
И она взялась. А что оставалось делать? "Ведь спасение утопающих - дело рук самих утопающих". А когда-то над этой поговоркой смеялась, оказалось не так уж это смешно.
Набрала кучу "халтур", платили очень мало, а планов и сил, казалось, их было  немерено. а ещё отсутствие стажа да и опыта маловато. А это обозначало, что работать приходилось тяжело и долго каждый день. При всём этом едва рассчитывалась с долгами.

               
     Часто после соревнований по спортивной гимнастике, куда она устроилась по совместительству, Лийка чувствовала себя настолько плохо, удручённой, усталой, что ей приходилось отходить от этого состояния не меньше трёх дней. Но продолжала работать, так как никто не замечал её состояние, а процесс самой работы проходит гладко, совсем нормально, это только в ней самой проходили совсем непривычные процессы и довольно болезненно. Да и бросить нельзя. Никто нигде и ничем не поможет. И вдруг на этой же ужасно тяжётой "халтуре" начали просить Лийку перейти на другую работу, где-то подыграть, где-то за кого-то съездить на соревнования. Оказывается всё внешне шло замечательно, только на душе была жуткая тяжесть, от которой не было избавления. Однажды, после таких соревнований тренер команды по спортивной гимнастике, из одного спортивного зала с Лийкиной командой предложил после выступлений подвезти её домой на мотоцикле. Она не отказалась только потому, что в этот раз ей было просто невыносимо плохо. Об этом она никгда  даже не заикалась, так как давно знала, что это ни кому не нужно. И вообще, у неё было выработанное с детства свойство обо всём умалчивать. Со всеми своими стрессами она разбиралась всегда сама. А тут поездка на мотоцикле, с бешеным  встречным ветром бьющим в лицо, который охлаждал, освежал, встряхивал, взбалтывал в конце концов, всю измотанную душу. И она почувствовала, что силы начинают возвращаться к ней. Тогда она набралась смелости и попросила своего водителя покатать её ещё немного по кольцу, чтобы совсем придти в себя. В этом удовольствии напарник Лийке не отказал. Через пол часа она почувствовала себя работоспособной. Как мало надо было для "полного счастья"! После этого  он отвёз её домой. Подъехав к подъезду, тренер который Лийке как бы вернул силы, начал намекать на встречи, от которых он не отказался бы.  У Лийки от удивленмя "выползли глаза  из орбит": " Так вы же женаты! А если я вашей жене скажу о вашем предложении встречаться со мной? Это как будет выглядеть?" спросила она, полностью вытряхнув свежесть влетевшего только что духа из себя. "Так вон оно что?  Я думаю об одном, а он о совсем  другом...!" поникла совсем она.
" Да нет! Это я просто так!. Я больше никогда об этом не заикнусь" быстренько ретировался её попутчик.

    После следующих соревнованиий, в зале другой тренер-женатик начал наниматься Лийке в провожатые. Воспользовавшись предыдущим опытом, она сказала, что доложит его жене, на что он ответил: "А мне всё равно!" Если в предыдущем случае причинить ревность, боль своей своей супруге, сыграло какую-то отпугивающую роль, то в данном случае  -  никакой!

    И нехотя Лийка задумалась, будто ей заняться было нечем:  "Да, не так - то просто оказаться на свободе от хоть никчемного, но мужика. Теперь, каждый кто хочет, на тебя может "глаз" положить, хоть это бывало и раньше, но тогда прикрытие срабатывало, а теперь? Но это только было начало всех её бед. Никому и никогда из мужиков не было дела до её симпатий или антипатий. А о других ещё качествах придётся поговорить. И никому в голову не приходило, что беда пришла в дом, что надо осваивать по -новому специальность, что постоянная работа съедает время и не даёт никакой прибыли, а так много надо успеть. Растёт малышка, а в квартире нет даже кроватки побольше, да и не поместиться, нет места. Половину квартиры занимает рояль. Глядя как-то в потолок и узкий проход между кроваткой и роялем, Лийка сказала вслух фразу: "Под лежачий камень вода не побежит". Надо что-то делать. Никто и никогда не спросит почему ты в такой ситуации оказалась, да и никто тебе не поможет стать на ноги.

    И с тех пор начались ешё большие гонки "по горизоннтали  и вертикали". А на мужские выходки она начала смотреть с сарказмом. Как мама часто говорила, что "Лийка никогда в карман за словом не лазила". Но её слово никогда не было длинным, а всегда-ёмким. Порой даже не доходило до противников. Но тогда они уже автоматически отпадали как друзья. Иногда она такое им говорила, что и впрямь им самим становилось не по себе. В принципе, она, как бывший атаман дворовой "шайки", ощутила смысл современной жизни. Ей оставалось только перевоплотиться в новый жанр, и после чего она очень умело всех начала ставить на свои места. Чего стоил только один пример из сотен подобных. Когда один молодчик, сидя на педагогическом совете за её спиной произнёс садистскую фразу, специально пущенную Лийке в затылок так, чтоб она слышала: "Пока у меня есть язык и пальцы, я ещё мужчина".  Лийка не растерявшись, обернулась, зная кому эта фраза предназначалась, ляпнула:" Тогда я тоже мужчина". Ведь если ему совесть это позволяет говорить ей, то почему  подобный ответ должен был смущать её. Нет не хамство, не манера кого-то куда-то посылать, а именно умело ставить всех на своё место, появилось новое уже повзрослевшее качество в ней.

   Или, спустя несколько лет после окончания консерватории, она случайно встретилась с прекрасным пианистом, котрого считала своим кумиром ещё в школьные годы. Она боготворила его, он был для неё примером ещё в школе. После окончания  вуза их пути разошллись, так как работали в разных музыкальных заведениях. И она, встретив его с другом, которого не знала, чтоб подчеркнуть  перед незнакомцем своё искреннее отношение к нему, сказала: "Здравствуй, моя древняя симпатия, я очень рада встрече с тобой". В ответ её знакомый виртуоз изрёк: "Да, правда нам было хорошо вместе?" Лийка остолбенела от этих слов. Секунду она переваривала совсем несъедобную  и неожиданную мозговую пищу и продолжила диалог:
"Когда?"
"Ну, тогда."
"Где7"
"Да там. Ты что не помнишь?"  облил он ушатом ледяной воды Лийку.
"Да нет. Мне вспоминать нечего. Ну, а что касается тебя, то зачем тебе кого-то иметь, если ты всё равно не помнишь с кем, когда и где встречался. Всё равно все для тебя на одно лицо". отпарировала Лийка, разочаровавшись в бывшем "самородке", которым всегда так восхищалась. Воистину: если Господь тебя чем-то чрезмерно одарил, то что-то явно  отнял. Всем восхищаться просто невозможно. Таких примеров среди профессионалов множество. Но они всё же профессионалы. А как быть с теми, которые не претендуют даже на намёк таких качеств и туда же...? 

    Но всё Лийкино представление об истинном мужском лице и его достоинстве перевернуло событие, произошедшее на одной из работ. Как-то в школе спортивного мастерства требовалась пианистка для художественной гимнастики. Лийку уже знали в городе и взяли на работу сразу. Всё спорилось до тех пор, пока не нагрянула какая-то финансовая, абсолютно не профессиональная проверка, которая то ли решила съэкономить, то ли сократить штат пианистов. Короче говоря, стали за предыдущую работу платить вообще копейки и все пианисты разбежались. Так прошёл целый год. Но так как никто не пришёл работать, подняли ставки. Лийка узнала об этом и пришла в школу, сказав бывшему завучу, ставшим новым директором, что при теперешней ставке, она может вернуться на прежнее место. И новоиспечённый директор, но старый знакомый сразу же ей заявил без всяких предисловий: "Я возьму тебя на работу, но при одном условии."
"И какое же это условие?" поинтересовалась Лийка.
"Ты мне должна отдаться".
Лийка ошарашенная сказанной мерзостью настолько, что осталась стоять в полном ступоре на одном месте, пока до неё дошло всё сказанное. Но жизнь ей столько уже успела надавать оплеух, что уже выработался иммунитет и она вскоре пришла в себя и задала вопрос:
"Вам кто-то дал право так со мной разговаривать?"
"Да."
"И кто же, если не секрет?"
"Секрет. Если я скажу тебе о том, кто это мне сказал, то ты им разболтаешь".
Лийка не поленилась и пообещала, что ни под какими пытками  никому не расскажет, так как ей самой захотелось узнать, кто же мог спать с ней. И он назвал  даже не одного, а целых двух представителей двуногих приматов. После чего Лийка облегчённо вздохнула и неожиданно для себя выпалила: "Я так и знала, что язык без костей и с точки зрения того, что было у меня с ними что-нибудь или не было ничего, как я теперь поняла,  это всё равно. Теперь я хоть узнала - кто хотел спать со мной. И я могу сказать твёрдо - передайте им, что ни они, ни ваша работа вместе с вами вместе мне не нужны". А про себя отметила: "Как высоко мнит о себе каждый начальник, чиновник и вообще мужик, не являясь абсолютно никем  по своей сути. Он не видит своего ничтожества в противоположном отражении, взгляде, считает вправе так себя вести, нанося тем самым постоянные нервные стрессы. Они вообще даже не сознают, что они люди и, случись с ними такое... Да разве они утруждают себя тем, чтобы поставить себя на чьё-то место?  Им до этого нет дела. Они дорвались и обалдев от этого, не видят со стороны своего отражения - полного убожества, ублюдства и продолжают свои мелкие проделки, не думая о том, какой мрачный след они оставят после себя. Они считают, что деньги и купленный пост без внутреннего содержания даёт им такое право.