Пустыня

Караваном нежных мыслей
Я вела свою любовь.
Ныне. Ныне. Ныне присно,
Успокоенная вновь.

Мой досужий провожатый
В стынь песчаную смотрел.
Дни исчезли, стерлись даты.
Воздух белый. Жадно бел.

Караван затих усталый,
И рассыпался в песок.
Мыслей меньше, меньше, мало…
Караван совсем далек.

Вдруг взрываются барханы!
Гром! Воронка, снова гром!
Из воронки барабаны
Пробужденье бьют грехом.

Вырастает тут же войско
Смелых радостных страстей.
Просят крови на довольство.
И вина, кричат, налей!

Я одна. Все растворилось.
Караван давно исчез.
Раздвоилось. Растроилось.
…Из воронки белый бес.

С нежной, странною улыбкой
Руку быстро протянул.
Отзывалось сердце скрипкой,
Ночь настала. День уснул.

Ночь холодная в пустыне,
Отраженная луна,
Черный кратер на равнине.
Темнота и тишина.

Белый бес рукою тонкой
Притянул меня к себе.
Взмах крыла – мы над воронкой.
Быть нелегкой. Быть беде.

«Я восставший против шага,
Мой полет от сатаны,
И слова мои, что шпага,
Против чуда тишины.

Я наместник революций,
Сердце – в жертву, дух – долой!
Я убийца Флавий Муций,
Вечно ввязываюсь в бой.

Все смести  - моя потеха,
И по выжженной душе
Раскатиться диким смехом,
Я вблизи.  Я здесь уже!

Враг мой – заповедь седьмая,
Сокрушить ее пора,
Ад вам будет вместо рая,
В нем песок, огонь, жара!»

- Замолчи!
Моя революция против твоей!
Ты мне не союзник!
Не веришь – убей!

Себя я сама воскрешу из песка,
И быстрая дрогнет рука.

Моя революция против твоей!
Ты мне не союзник!
Не веришь – убей!

Не бесом. Не белым.
Захватчик мой был.
Из плоти и крови.
Не верил. Убил.