Про Ваньку-дурака, русалку и прочия страсти

               
 
       (По мотивам русских народных былей и небылиц)               


        Жила-была в глуши крестьянская семья.
        Уклад вела простой, размеренный, здоровый.
        Из живности – не то, чтоб слишком до ***,
        Ну, там – курей, гусей и прочего зверья,
        А нАвсего – одна кормилица корова.

        Глава семьи – крутой хозяйский здравый муж:
        Елдища до колен, что паровозный поршень.
        Ей груши обивал, а по ночам к тому ж
        Тем струментом точал семейству новых душ:
        Троих сынов родил. Но… результат – не очень.

        Старшой из них, Василь – прям копия отца:
        Умом и телом здрав, для девок загляденье.
        Вот только с елдаком беда у молодца:
        Не *** – стручок. В упор не разглядеть конца.
        На пару раз поссать. Короче – невезенье.

        Сынок другой, Петро, был тоже красавЕц.
        В маманьку удался, души добрейшей норов.
        И шляпа – будь здоров! Ан… не стоит конец:
        Его дрочи, лижи, соси – что леденец…
        А он, подлец – мертвец. Ну… не мужик, а боров.

        О третьем рассказать могу одно – дурак.
        И я тут ни при чем. О том гласят былины.
        Что ж тут поделать, коль в Руси сложилось так,
        Что дуракам везёт. И этот наш простак
        ***м перешибал здоровые дубины.

        Отец и братья рук не покладают день;
        Маманька спину гнёт, даёт доход корова.
        А Ваньке-дураку пахать, известно – лень:
        На сеновале он балдеет, что тюлень,
        Да блудень свой дрочит, как кабачок здоровый.

        Ему бы, дураку пойти бы в балаган,
        Да веселить толпу гулящего народа:
        Хоть, например бычку елдой отбить калган,
        Иль спермы напустить для смеху полный жбан…
        Но что с него возмёшь? Дурак, что пень-колода.

        Вот так и жило то семейство в хутору.
        Проблем особых нет, как впрочем и веселья.
        Всё тишь да гладь. Когда б однажды по утру
        Случись, едрёна мать, в том грёбаном двору
        Такая карусель, - мозгам о****ененье.

        А получилось то, что мамка с утряка
        Решила подоить любимицу Буренку.
        Едва заходит в хлев с ведром для молока,
        Как в тот же самый миг лишилась языка,
        Узревши на полу издохшую коровку.

        От шока отойдя, крестьянская жена
        В платочек про себя тихонько прослезилась.
        -Как без коровы быть? Не выдюжит семья, -
        Обдумавши сюжет, прикинула она.
        Верёвочку взяла и там же удавилась.

        Затем проснулся муж. Чавой-то бабы нет.
        Должно быть, во хлеву затеялась с коровой.
        Схожу-ка подмогну хозяюшке жене,
        Да приголублю раз, как давеча во сне,
        Да молочка хлебну с полкрыночки парного.

        Зашёл в сарай мужик и напрочь охуел.
        За голову взялся, наспех перекрестился.
        Корова на земле, жена висит в петле:
        - Да на *** мне та жисть. Как дале быти мне…
        Вожжу на брус надел и рядом удавился.

        А вот и сын старшой пожаловал туда.
        Увидев результат страстей Шекспира грешный,
        Слезами залился (еще б – така беда!),
        Схватил верёвки кус, на балку примотал
        И рядышком с роднёй повис на ней, сердешный.

        Короче, - хули зря порожняки гонять…
        Такая же судьба постигла и второго.
        Висят все вчетвером, что вобла, твою мать.
        Ну мясокомбинат для каннибалов, ****ь.
        А на полу лежит злосчастная корова.
       
        Ванюшка-раздолбай тем утром крепко спал.
        Проснулся, как всегда – к обеду время было.
        Елдищу подрочил. Зашёл в сортир, посрал.
        Теперь бы и пожрать… Давай родню искать,
        Пока не запилил в сарай своё он рыло.

        Зайдя в него, дурак попутался вконец:
        - Да это что ещё за ****ские качели!
        Приснится же такой для всей семьи ****ец…
        А кто ж теперь меня покормит, наконец?!
        Да я смотрю – вы все тут скопом охуели!

        Прикинул к носу хер, подумал – что к чему:
        Да…першпектив совсем ни к черту не годится.
        Хотя б хозяйство взять: что делать одному,
        Да даже закопать – как предков самому…
        Ну, в общем, дело – дрянь. Уж лучше удавиться.

        Нашёл верёвку он, петелечку заплёл.
        Куда б теперя ей, проклятой зацепиться.
        Ведь брус-то занят весь – жмуры висят на нём:
        - Ну, ёб же вашу мать! И тута мне облом.
        Да *** на вас на всех. Пойду к пруду. Топиться.

        Тут надобно отступ мне сделать небольшой,
        Что в том пруду жила русалка-хохотушка.
        И в голову и в хвост еблась она с душой…
        А в мыслях у неё, кромя елды большой,
        Пожалуй был ***к поменьше, как царь-пушка.

        Туда-то и пришёл наш Ванька-дурогон.
        Булыж с земли поднял, к верёвке присобачил,
        А петлю затянул себе на шее он,
        И ну давай бросать грузило в воду он,
        Что чуть русалке им башку не расхуячил.

        - Ты что ж это, шельмец, надумал сотворить! –
        Взопила на него взмущенная наяда, -
        Иль рыбу во пруду собрался поглушить,
        Так для того совсем придурком нужно быть,
        Тут минимум – тротил, аль динамита надо.
      
         - Да я не для того, - замялся дурболай, -
        Тут это…типа…ну…совсем другая тема…
        И рассказал про то, как заходил в сарай;
        Что сталося с семьей, и как он-раздолбай
        Топиться порешил. Такая, мол проблема.

        Дослушав повесть ту и кое-что смекнув,
        Ответила ему развратница-русалка:
        - А ты на всё готов, - сказала, подмигнув, -
        Чтоб возвернуть родню, в пруду не утонув,
        Ну…скажем – палок пять поставить мне не жалко?

        - Да я для цели той – хоть десять запихну.
        - Да неужели? Как! Скажи-ка…  Ну, а двадцать?
        - Легко, - тот отвечал, - хоть тридцать ****у.
        Ведь мой девиз – «****ь»!- что жрать халву одну;
        Нет в жизни ничего приятней, чем ****ься!

        Внимая дураку, у ней отвисла пасть:
        «Вот это, блин, мужик! Лет сто о нем мечтала!
        Так круто и во сне, пожалуй не еблась,
        Лишь слушая его, вся соком изошлась»,
        Тем временем сама на берег выползала.

        Прилегши с ним рядком, продолжила она:
        - Послушай, милый друг, скажи мне по-секрету, -
        Чем будешь меня еть…А вдруг там ни хрена
        Того, что нужно мне, но лишь кишка одна…
        Тогда не обессудь, но договора нету.

        Достал Иван елду: - Любуйся, вот она.
        Увидевши снаряд, русалка обомлела:
        - Да это же не ***! Скорее – сатана!
        Такого монстра я, пожалуй и сама
        С довольствием приму в любую ёмкость тела.

        Скорей давай, ети! Но прежде вот скажи:
        А сорок палок мне ты сможешь кинуть в радость?
        - Да запросто смогу. Ведь это же – азы,
        Разминка животу, забава для души…
        Ну, разве слегонца вспотеть придётся малость.

        - А пятьдесят, Иван!!! Вот то была бы страсть!
        - Да нешто ты совсем, профура, охуела?!
        Тебя ведь и слоном не напугаешь, ****ь.
        Уж как Буренка мне давала поебать…
        И та на сорок пятой, падла, околела…               
               


                «2005»