***

Учитель птиц
.
..........................Учитель! Уже отрасли те ветви ивы, которые ты срезал под удилища,
..........................уже обнажила красные десны река…
..........................Снасти готовы, Учитель. Иди и буди леща.
........................................Юрий Беликов
.
Зарядил холодный мелкий ситник, а вместе с ним снова пришла осень. Сентябрь. Пора ловить птенцов, окрепших и уже уверенно вставших на крыло. В который раз, уезжая из города в полузабытую деревушку своего детства, я изменяю свойства времени. В который раз я вижу мокнущую кладь обмолоченной соломы, засохшую кривую сосну у края поля и тонущую в серо-сизых репьях, в который раз я слышу в чёрных ступенчатых елях уиканье дрозда: иди иди-ка.. И я иду лесной тропой, петляющей к заброшенной пашне-кулиге, наглухо затянутой осинником; к большим гарям, исчерченным тонкими стволами молодых берёз; к непролазно заросшим порубьям, в чьих тлеющих вечерних тенетниках мерцают слепые звёзды покинутых гнёзд.. В который раз я возвращаюсь к пению птиц, когда первогодки уже научились раскладывать строфы на слова и в их песенных коленах можно услышать и журчащий ручеёк, и звенящий милостью божьей церковный колокольчик.
.
Я очень хорошо помню заветное, странное место - две лесные поляны, похожие сверху на цифру восемь, выписанную на листе тетради неуверенной рукой ребёнка. Это необъяснимое соседство непаханой целинной крепи и с полвека возделываемой земли с ведьминым домиком и соломенными сдувами вокруг конусообразных стогов. Это место - на несколько мгновений - моя страна. Именно там, где соприкасаются два круга, из года в год я ставлю большие сети, высыпаю под них знатную приваду из мелких зёрен, мучных червей и солнечного света, пробившегося в час заката сквозь серую пелену низко плывущих туч, и жду моих будущих учеников.
.
Цвинь, цвинь уже суетятся синицы-кузнечики и снежные подорожники.. Ижжж-ж-ж садится рядом зеленушка с жёлтым зеркальцем на крыле.. Цыре-цыре торопится занять очередь в школу камышовка, а луговой чекан, как будто чихает чхи-чхек и тут же сам себе желает здоровья, незаметно бочком отодвигая рассеянного реполова. Пройдёт всего несколько часов и класс будет собран. Здание школы заменит невзрачный ведьмин домик со скрипучей кривою дверью и маленьким окошком. Он прогрет ещё с утра, а в бревенчатые стены вбиты огромные кривые гвозди. Такое ощущение, что на них висят, как куклы, чьи-то тени, поэтому они заблаговременно прикрыты длинными немецкими клетками с мягким верхом. На учительском столе стоит только одна свеча, оставшаяся от прежних хозяев, и всё. Мне кажется, что я когда-то знал не только язык птиц, но и совершенно непохожую на него латынь “sufficit unum lumen in tenebris...”* но какой смысл об этом вспоминать, если мой первый и единственный урок - молчание.
.
Чё-и чё, первой освоившись в неволе, начинает задавать вопросы чечевица, успевая приводить в порядок карминово-красные пёрышки, а хулиган-сорокопут вызывающе стучать клювом по сосновым жёрдочкам. Джурбаи, как-будто вспомнив сурчины диких степей, заладили тиви-тиви, а варакушка затоковала-затосковала «ивара-квраки... ива-рак-враки», и вот уже птичий гомон заполняет всё внутреннее пространство этого мира. Страх, настороженность, озлобление, желание свободы переходят в спор, перекличку, передразнивание друг друга, и в это время я задуваю свечу, и ночь успокаивает всех. Звуки замолкают. Моё молчание сливается с тишиной, а с первыми лучами солнца ученики видят открытые дверцы, а за ними сухую мелколесную гряду, глубоко вдающуюся в торфяное болото. Весенний ветер колышет тонкие ветви молодых деревьев, и каждый вправе лететь туда, куда захочет.
.
-------------------------
Отложив книгу Брема “Жизнь животных”, подумал: какой смысл мне что-то объяснять читателю. Всё однажды сказанное - ложь. Пусть читатель наивно полагает, что певчие птицы зимой мигрируют на юг. Голуби, вороны, воробьи... Кыш! Не улетают. Наверное, они привыкли не бояться холода человеческих сердец. Сытые зимние птицы сытых зимних читателей.
.
.
------------------------------------------------------------
* Горящая свеча и девиз "Sufficit unum (lumen) in tenebris" [лат. - "Во мраке достаточно одной (свечи)"] составили эмблему (impresa) Изабеллы д'Эсте в 1525 году. Эмблема эта указывает на одиночество Изабеллы при мантуанском дворе после того, как ее сын Федериго оставил ее ради своей возлюбленной. Ее треугольный канделябр напоминает тот, что используется римской католической Церковью во время служения Утрени и часов Обедни на Страстной неделе, во время которых свечи гасятся одна за другой и в конце концов остается гореть только та, которая тушится последней: аллюзия на разбежавшихся при распятии Христа апостолов.

Психоделика Или Три Де Поэзия   19.05.2011 08:51   •   Заявить о нарушении