Буран в степи

Завывает злобно вьюга,
Стелет скатертью позёмка,
Ветер хлещет жёстко, туго,
Как разбойник свищет звонко.
Не пробиться нам в буране,
Ни черта вокруг не видно,
Поворачивай, друг, сани,
Как нам это не обидно.
Скрыто всё за пеленою
Из бушующего снега,
Сгинем ни за грош с тобою,
Не найдя в пути ночлега.
Сбились видно мы с дороги,
В этой белой круговерти,
И признаться дела плохи,
Мы замёрзнем здесь до смерти.
В этой снежной кутерьме,
На тот свет путь очень краток,
Ты прислушайся ко мне,
Поворачивай лошадок.
Ни совсем мы заплутали,
Хоть не долго закружиться.
И пока здесь не пропали,
Надо к дому возвратиться.
Развернул ямщик упряжку:
«Ну-ка, милаи, быстрее.»
С коньяком достал я фляжку,
На ветру весь коченея.
Отхлебнул и дал вознице:
« На, согрейся хоть немного.
К дому как нам возвратиться,
Кони пусть найдут дорогу.»
Выносите же, родные,
Замерзаем в поле чистом,
Эх, вы кони вороные,
Сани мчат в снегу пушистом.
Кони дружно снег копытят,
Пар идёт от жарких холок.
Что они там только видят,
Через вьюги белой полог?
Уж заметно вечереет,
Кони выбились из сил,
А метель кружит всё злее,
Я в санях совсем застыл.
Инеем покрылись брови,
И усы и борода,
Нет притока тёплой крови,
Давит веки дремота.
Я как-будто где то между
Явью и смертельным сном,
Я уже наверно брежу,
Сам не помня и о чём.
Идут кони спотыкаясь,
Снег не тает на боках.
Глупо так мы погибаем,
В сих неласковых степях.
Гибель наша уже близко,
Стоит лишь глаза закрыть,
Мой ямщик склонился низко,
Нет и сил его будить.
Всё мне это безразлично,
И зачем за жизнь цепляться.
Если встанут кони, лично,
Я в санях хочу остаться.
Вдруг через пелену метели,
Блеснул тусклый огонёк.
Неужели в самом деле?
Или в рай то маячок?
Заставляет пробудиться,
В сердце хрупкую надежду,
Я толкаю в бок возницу:
«Посмотри, иль я то брежу».
Встрепенулся мой попутчик,
Сон сгоняя, как заразу.
Пробивает темень лучик,
Возрождая к жизни сразу.
Закричал он: «Вижу! Вижу!
Спасены мы. Слава Богу.»
Огонёк в ночи всё ближе,
Кони всё ж нашли дорогу.
Вскоре рядом с русской печкой,
С мёдом пил горячий чай,
А потом с коптящей свечкой,
Я пошёл в тёмный сарай.
Там стояли две лошадки,
Жуя сено и овёс,
Я припал к их мордам гладким,
Не таясь невольных слёз.
Гладил, теребил за гриву,
Прикасаясь к ним щекою,
И шептал им всё: «Спасибо»,
Без конца, как заводной.