Сара Тисдейл. Портрет монахини

Портрет монахини
(Шестнадцатое столетие)

В этом лице, в этих веках опущенных
Кротости бездна, иронии свет,
Мудрость, в ночах одиноких добытая,
Мудрому пользы в той мудрости нет.

Вывел с любовью резец эти линии
Строгих одежд в монастырской тиши,
Лика, что полон холодным спокойствием
Гордой её утончённой души.

Скрыта улыбка в губах чуть изогнутых;
Воля её воплотилась в судьбе;
Тонкие пальцы, распятье сжимавшие,
Доли иной не желали себе.

Мысли свои, как скупец, собиравшая,
Слишком ценила их, чтобы раздать,
И, снисходительно глядя из публики,
Жизнь, как грошовый спектакль, наблюдать.

Если б однажды случилось влюбиться ей,
Было б ей просто себе дать совет:
Лишь от любви отказавшись решительно
Можно судьбе дать достойный ответ.

То забавляла её, то тревожила
Собственных мыслей строптивых война.
В скромном наряде монашеском спящая,
Сном, что ей снится, довольна ль она?

Это лицо, эти веки прикрытые
Полны иронией и добротой,
Им ли не знать, что вся мудрость их книжная
Даже для мудрого — звук лишь пустой.



Sara Trevor Teasdale
(1884–1933)

Effigy of a Nun
(Sixteenth Century)

Infinite gentleness, infinite irony
Are in this face with fast-sealed eyes,
And round this mouth that learned in loneliness
How useless their wisdom is to the wise.

In her nun's habit carved, carefully, lovingly,
By one who knew the ways of womenkind,
This woman's face still keeps its cold wistful calm,
All the subtle pride of her mind.

These pale curved lips of hers holding their hidden smile,
Show she had weighed the world; her will was set;
These long patrician hands clasping he crucifix
Once having made their choice, had no regret.

She was one of those who hoard their own thoughts lovingly,
Feeling them far too dear to give away,
Content to look at life with the high insolent
Air of an audience watching a play.

If she was curious, if she was passionate,
She must have told herself that love was great,
But that the lacking it might be as great a thing
If she held fast to it, challenging fate.

She who so loved herself and her own warring thoughts,
Watching their humorous, tragic rebound,
In her thick habit's fold, sleeping, sleeping,
Is she amused at dreams she has found?

Infinite tenderness, infinite irony,
Hidden forever in her closed eyes,
That must have learned too well in their long loneliness
How empty their wisdom is even to the wise.