К тебе, которая ушла. Из Азнавура

             
Земные  образы  тоски
Рвут  сердце, давят  на  виски,
Тревожат  памятью  былого.

В  кафе  притушены  огни,
Где  я, устав  от  болтовни, 
В  углу  листаю  том  Парни,
И  возвращаюсь  вновь  и  снова
К  тебе, присевшей  у  стола,
К  тебе, которая  ушла.

А  рядом – чуть  наискосок –
Набриалиненный  висок
Того,  кто  сердцем  не  любя
Всё  гладил  взглядами  тебя.
Гипнотизировал…
                а  ты
Уж  трепетала… 
Так  листы
Убором  девственным, резным
Дрожат  под  ветром  ледяным.

Он  увлекает  в  глубину
Проклятых  чар, сулит  миры;
Ты – соучастница  игры –
Не  замечаешь  сатану,
Что  корчит  рожи, лапы  трёт,
Кривит  усмешкой  жадный   рот.

Неподалёку, в  уголке
Сижу, в  отчаянной  тоске,
И  вижу  как  средь  бела  дня
Тебя  уводят  от  меня.

И  кто?
              прыщавый  пустозвон!
Её  обхаживает  он.

Она, как  горлица  в  силок,
Как  мотылёк  на  огонёк
Летит,  и,  чувственно  дрожа,
Скользит  по  лезвию  ножа.

Ей  разобраться  недосуг,
Кто  враг  ей, кто  заклятый  друг.

Пучиной  страстного  огня
Опалена,      
             она  коня
Вздымает  круто  на  дыбы
Над  прахом  ветреной  судьбы.

Движеньем  ног,  стремленьем  рук
Рвёт  ненавистный   пресный  круг, 
Глухой  досадою  кляня
И  грех, и  святость, и  меня.

Роптать  не  смею,  не  хочу,
Немею, гибну  и  молчу.

А  этот  юный  вертопрах,
Забыв  про  стыд, про  божий  страх,
Ей, что  слегка  опьянена,
Шлёт  чару  пенного  вина.

Она  смеётся,  залпом  пьёт,
На  танец  руку  подаёт…

Я  леденею, я  горю,
Я  ничего  не  говорю.

Дарами  кистей  винных  лоз
Смываю  кипень  горьких  слёз
Напрасных.
Поздно  слёзы  лить.
Никто  не  в  силах  оживить
Любовь, что  вечною  была,
Но  умерла,  с  другим  ушла..

Опустошен  и  одинок,
Я  пью, оплакивая  рок.