О реинкарнациях Справедливости

В мире, наверное, было бы меньше перемен, если бы справедливость, придя к власти, не мстила своей предшественнице на троне, Старой Справедливости. Она убеждает всех, что Старая Справедливость на самом деле Несправедливость, хотя последняя, в сущности - просто устаревшая справедливость...

Музыка и лирическая поэзия иногда воздействуют сильнее самого Логоса, Истинной речи, потому что апеллируют прямо к сердцу человека.

Тонкости языка способны погубить саму истину! Что может быть неточнее дословного перевода?

Письменная речь переживает века; из сказанного устно почти всё сказано на ветер - даже в устах мудрых. Однако в сиюминутности устная речь часто побеждает: было бы смешно, если бы ораторы бросали в толпу свои рукописи и книги!

Словно яблоко от яблоньки, человек не может выбраться из круга притяжения собственного характера. Он будет бежать от опасной мудрости авторов, чей стиль мышления идёт вразрез с его собственными мыслями. Не случайно древние говорили: нрав человека - его божество. Очевидно и другое: характер человека - его демон.

О творчестве людей с физическими недостатками. - Одним людям творчество инвалидов кажется своего рода подвигом. Другие говорят: что, дескать, в этом удивительного? Недуг заставляет их концентрироваться на чём-то одном, не позволяя разбрасываться. Истина же, как водится, посередине.

Учиться всё уметь. - Человек, умеющий делать массу разных вещей, вдобавок к своей основной профессии, выдержит любые козни своего времени.

Чтение книг не может изменить сущность человека. Оно может только помочь её выявить.

Иногда чтение будоражит в нас такое количества собственных мыслей, что привести их в порядок можно, только прекратив читать. Необходимо остановиться на время, чтобы пережить и переварить эти мысли.

Эта могучая книга враждебна моей сущности, но не могу же я запретить вам читать её, друзья мои!

Бог: всё знает и ничего не делает. (Не от лени). Иногда знания отучают от способности трудиться.

Все философские системы не что иное, как укрупнённые сущности их авторов.

Темпераментный человек не в состоянии учиться на чужих ошибках.

Древним грекам была неведома ностальгия, несмотря на то, что многие из них путешествовали и подолгу находились вдали от родины.

Любая ситуация не может замереть в неподвижности: она должна развиваться!

Острее всего - и безнадёжнее всего! - спорят между собой люди, которые кровью сердца выстрадали свои противоположные мысли.

В мире нет ничего такого, что стоило бы долго ненавидеть.

Когда человек богат - в прямом или переносном смысле - ему совершенно незачем ещё и воровать или попрошайничать. Он хочет только научиться отдавать то, что у него есть в избытке.

Почему примитивное искусство временами вызывает искренний, неподдельный интерес? Когда лидирующее течение в искусстве, какой-нибудь очередной "изм", начинает, образно говоря, кусать собственный хвост, хочется отдохнуть на чём-нибудь другом - может быть, не столь высоком и благородном, но зато свежем, без нафталина.

О вечном возвращении к себе. - Я не готов ни подтвердить, ни опровергнуть теорию циклического развития жизни (меня пугают слишком большие временные интервалы, по сравнению с человеческой жизнью). Но зато я могу поручиться, что человеку дано уходить от себя, дробить свой дух и собирать его заново, возвращаясь к самому себе, но уже на новом духовном уровне.

Болезненное обновление мира. - В том, что происходит с нами, даже в том, что кажется нам разложением и гибелью мира, заложен некий космический смысл. Цивилизация, как и отдельно взятый человек, живёт пульсациями: она то сжимается, то разбрасывается, расширяется. Ценности устают от самих себя, здоровый консерватизм дряхлеет - и везде, будто грибы, начинают произрастать как будто никому не нужные новые виды деятельности. "Разбрасывание" цивилизации действительно вызывает к жизни много пены и мусора, однако без этого был бы невозможен грядущий синтез. Просто не из чего было бы построить гармоничный ряд, тонику более высокого порядка. Неискушённый наблюдатель видит только пену и сетует, что раньше было на порядок лучше. И в чём-то он прав: он может ведь и не дожить до светлого будущего. Однако пульсации цивилизаций носят необратимый характер, и этот космический механизм никто ещё не смог остановить.