Где некого окликнуть и покинуть

Соседи пьют
и водка глушит душу.
И шум и гам.
Приятный был денёк.
Гуляют люди.
Солнце землю сушит.
И синеватый курится дымок
чуть возле сердца.
И намного хуже,
что занял бес
всего лишь пятачок.
И смотрит он
печально и премудро.
Устало смотрит.
Видится итог.
И хмурое
наступит серо утро.
И расползутся люди
средь болот.
Где хлябь, где твердь,
вседневная рутина,
жизнь надломилась
и ушла на дно.
И половина жизни примитивна.
Другая половина, как в кино.
Там высшие и лучшие картины.
Но недоступны людям. Честь и боль,
когда-то составляла их отличье,
но занял бес всего лишь уголок.
Не смотрит он паскудно и ехидно,
он смотрит ровно,
точно подает на чарку-стопку,
вроде рубль с полтиной,
почем, душа, ты нынче у ворот?
Неужто Петр мой
явкой неактивной,
безличною, больною
пренебрег?
И у пустых ворот
с заявкою невинной
всё тот же пятачок
положит черт?
Скитальцы одинокие и свиньи,
забредшие нечаянно, не в счет...
О, Боже мой!
Как вскрикнуть?!
Все немые, безгласные
у тех пустых ворот.
И некого окликнуть и покинуть.
И, видя безнадежную картину,
унынье не приветствуя, Господь,
почел за долг прийти за половиной
души, оглохшей, онемевшей у ворот,
где Петр цедил апостолов и нимбы
им раздавал за житие в почет,
и приглашал, трубя, на именины,
но, к счастью, не таков ещё Господь.
Где некого окликнуть и покинуть,
непреходящи тернии, мой тост,
за вас, Господь, что не оставил ныне
и присно,
всех тех, кем молча так пренебрег мой Петр.

28.04.02.