Княгиня Елизавета Феодоровна

Смотрю  я  на  собор,
Подымающийся  над  бурей,
И  подбираются  аккорды
Бодрые  и  небобудущные.

Поэт  выспренно  пел,
Как  перл  из  первых,

Княгиню  Елизавету,
Как  девицу  несуеветренную,
Как  жену  Вечности.

Конечно,  он  пел  звучно,
И  песнопение  получится

Парадного  качества,
Как  мраморные  камни

Наружной  облицовки
Роскошного  дворца.

Здесь  героиня  росла,
И  родство  её  -  благо.
Но  благо  ведь  не  в  балАх

И  не  в  дороговизне  земли!
И  к  происхождению  свели
Загадку  её  личности.

Я  смотрю  на  её  портрет:
Так  могут  смотреть

Только  глаголы  Писания,
Да  в  житиях  Небеса.

«Мы  воспели  королей»,  -
Говорит  Окуджава,
Святых  затем,  что  державных.

Но  ни  крошки  лести
Не  стерпела  бы  в  песне,
Написанной  в  её  честь.

У  неё  лицо  создания,
Призванного  страдать,

Рождённого  на  размышления,
На  постижение  благолепия
Господнего  лета.

В  ней  всё  говорит
Об  избранности  и  эзотеричности.

Она  была  девицей
Ждущей  и  невыясненной.

И,  чувствуя  духовный  плод,
Что  имел  исткаться
В  оболочке  её  плоти,

Она  себя  ведёт
Для  многих  непонятно.

Гляжу  на  её  портрет
И  проникаюсь  священным  трепетом,

Словно  ревности  её  заряд
Струится  огненной  речкой
И  передаётся  взирающему.

Это  иконописная  красота,
Аскетическая  и  святая.

А  за  её  завесою  -
Душа  княгини  Елизаветы.

Она  позволила  себе  роскошь  -
Жить  прямо,  честно  и  просто.

И  если  для  благородства
Нужно  золото  горой,

Боже,  дай  ей  подражать,
И  имиже  веси  судьбами
Скрой  меня  в  сени
Промысла  Вседержавного!

Оставя  общественное  положение,
Эта  отважная  женщина,

Как  Петр,  босиком  по  водам,
Пошла  к  обременённым  и  трудникам.

И,  имея  душу  всегда  во  аде
Скорбей  людских  и  бед,
Удобно  избегла
Козней  лютого  беса.

Смотрела  ли  она  с  ненавистью,
Когда  Шариковы,  вырвавшись  из  берегов,
Её  высокородную  немку,
Повлекли  на  Голгофу?
Они  недостойны  к  её  обуви
Поднести  свои  сквернословные  губы.

Они,  как  писал  Шопенгауэр,
В  конце  концов  её  погубят,
Не  вынося  духовного  богатства.

И  паралитики,  бинтами  обмотанные,
Сестру  милосердия  и  матушку,
Когда  станет  делать  обход,
Возвысят  пятку  и  убиют.


2000 г.




Ирина Гайдук "Великая княгиня Елизавета Феодоровна".