Тоска старого казака

Дон батька тихий и смиренный,
Течёт вдоль старых берегов.
И Стенька Разин убиенный.
Здесь не шумит средь островов.

Казаки шашки уж сложили,
На твердь израненной земли.
И о конях своих забыли,
Сидя как ялик  на мели.

Вдоль берегов смиренной речки,
Не слышно песен казаков.
Нет куреней, казачьей печки,
Быт новый ныне не таков.

Теперь по всей степи ковыльной,
Большие хлебные поля.
И дует ветер тот же пыльный,
Колосья нежно шевеля.

Простор манит и ширь небесна,
Играют волнами  моря.
День всё такой же интересный.
И та ж вечерняя заря.

И утром то  же солнце всходит,
В краю Лазоревой степи.
Лишь  казака печаль изводит,
Без воли скованный в цепи.

Лихой казак затянет  песню,
О прошлой жизни боевой.
О славе, доблести и чести,
О своей страсти удалой.

Своей истории великой,
Когда бывал он молодой.
Как нынче стала жизнь безликой,
И он теперь уже « другой».

Любить он родину Россию,
Какая есть, не перестал.
Но роль свою, свою мессию,
В ней на сегодня не узнал.

Он вспомнил как, ещё подранцем,
Совсем безусым пацаном.
Дружил с конём своим Буланцем.
И как поить водил на Дон.

Где  теперь конь его  козырный,
Счастливый утренней зарёй.
Скакал на нём в степи ковыльной,
Не продыхая час, другой.

И наскакавшись вдоволь степью.
Была усталость только всласть.
Как догоняли вольный ветер,
Не усмирив  казачью страсть.

Чуть потрепав коня за гриву.
Он как обычно говорил:
- Ты, молодец мой конь ретивый,
Свой норов ты, не изменил.

Коню, давая передышку,
И заходя в поток речной.
Испить воды, чуток, не лишку,
И пот с коня смывал рукой.

Года промчались  вниз  рекою,
Коня того простыл уж след.
Задор теперь хранят в покое,
И казаку вниманья нет.

Посыл от власти ежегодный.
«Казачий корпус - лагеря»,
Но нет признания в народе.
Казака нету у руля.

Есть атаманы разной масти,
По нашей Матушке земле.
Нет ощущения «участья»,
Нет казака теперь в «седле».

Пусть кто-то  скажет  я не правый,
Не виден статус вековой,
Хожу в собор свой златоглавый,
Всегда с открытой головой.
картинка из Яндекса.
Январь 2011г