Сталинизм

            
Не    забыть    никогда,   злых   репрессий    года,
Память    помнит   ещё   те    тридцатые.
Страх   от    стука    в   ночи,  иль   кто    вставит    ключи,
Люди    вмиг  могли   стать   заикатые.   
Ох,   жестокий    был   век,   как   и   тот    человек,
В   53 – м,   так    умерший    странно.
И   приспешников   ряд,   душегубов     отряд,
Исполнителей    воли   тирана.
Оглянитесь    назад,  вслед   глаза    вам   глядят,
-  Это    ангелы    душ    убиенных.
Всех    замученных   в   раз,   политических    масс,
Как    народа    врагов    откровенных.
Так    за   что   же   вы   их,  старых    и   молодых.
Без   разбора    забросив    в    кутузку.
Фальш  -  доносы    собрав,   и    в   вагон    затолкав,
Да    в   Сибирь    прямиком  -  за    тунгузку.
Десять    лет   -  тяжкий   срок,  кто   их   выдержать    смог,
Да   прожил    их    без   прав    переписки.
Кто    тянулся    из   жил,  и   надеждою   жил,
Что   б   хоть   раз    увидать    своих    близких.         
Ох,   ты    горе -  судьба,  вместо    супа   -   бурда,
И   кусок    хлеба    чёрного   пайка.    
А    вокруг    глушь   и   мрак,   и    холодный     барак,
Да   на   теле     худом     лишь    фуфайка.
Кто    прошёл    сей    острог,   и    кто    выжить   здесь    смог
Возвратился,  кто    в   жизнь   иную.
Тот    уже    никогда,   такой    жизни   года,
Не    забудет,   как    маму    родную.    
Да,    была    и   война,   все    хлебнули   сполна,
Нет    семьи,   где    война   не   коснулась.
Похоронок   не   счесть,  дела    скорбного    весть,
Вся    страна   в    траур    сей   окунулась       
Кто     штрафбаты    прошёл,  кто    свободу   обрёл,
Ценой    крови    своей    оправдался.
Ну   а    тот,    кто    упал   и    в   болотах    пропал,
Не    оправданным,   так    и    остался
Из    мест    бранных    полей,  семьи    ждали   вестей,
От   солдат    в   тех    полях   воевавших.
Лишь   казенный    листок,  а   в   нём   правды    намёк.
Воин    в   списках  -  без    вести    пропавших.
Ну    а    как   же    семья,  стол   пустой    да    скамья,
Без   пособия   -   нет    ведь    признанья.
Из   последних    из   сил,   кто,    как    мог,    так   и   жил,
До    последнего    вида    сознанья.
У    войны    своя    месть,   вдов    солдатских    не   счесть,   
Да    сиротских    детей    миллионы.
Кто   ж    ответит    за    всё,   где    врагов    вороньё,
Вот    по    ком     эшафот    слёзно     плачет.
Мать    великая   Русь,  ты    развей    мою    грусть,
Грусть,    что    в    сердце    моём,  прикипела.
Дай    мне    счастья    глоток,   чтоб    почувствовать     смог,
И   душа,    чтобы    песней    запела.
Я    тальяночки    хром,  растяну,   войдя    в   дом.
И    про   то   запою,   что    я   видел.
Что    по   жизни   имел,   потерять    что   успел,
Или   может    кого  -  то,  обидел      
Ой,    простите    меня,    и    друзья,   и   родня,
Ой,    простите   меня    мои   дети.
Думал    только   о   вас,   вспоминал   много    раз,
От    того    жить    остался,    на   свете.
Канул    в   лету,    сей   век,  как   и   сам    человек,
С   ним    и    Берия  -   главный   « мокрушник ».
Культ    признали   и   с   ним,    дав    по   шапке    другим,
А   в    истории    снова    тихушник. 

Февраль  2010