Избиение младенцев

Иллюстрация: Питер Пауль Рубенс. Избиение младенцев. Около 1609–1611. В июле 2002 года на аукционе Sotheby's картина «Избиение младенцев» была продана за 76,7 миллионов долларов. Покупателем стал канадский бизнесмен и коллекционер Кеннет Томсон.

       «Если идти по пути «европейских ценностей», то самым опасным местом становится утроба матери, а самым безопасным — камера смертника» (С.Головин, проповедник).

      Передовая русская философская мысль всегда сверялась с религиозной. Именно отставание одного от другого приводило к смятению в умах. Разве не та же ситуация наблюдается сейчас? Какой разброд в умах возник с утратой доминирующей философии марксизма, как идеологически ориентирующего флагштока!

      Теперь в одной церкви все, кому приспичило и не очень — и новые русские, и бандиты и коммунисты, и беспартийные и те, кому всё вообще «до фени». Церковь стала «духовной матерью» для них вовсе не в результате агитации или религиозного просвещения «от Матфея», а в силу объективных материальных процессов, происходящих на постсоветском пространстве. Над ним образовалась «озоновая дыра» разочарований и сомнений.

       Государственная надстройка оказалась не готова к этим духовным изменениям в жизни большинства людей. И всё потому, что в основе своей идеологии государство опирается на догматические постулаты. Государство не предложило также новой, более менее «универсальной» идеологии, соответствующей произошедшим изменениям в реальной жизни людей. Отсюда и разброд в умах и опустошение в сердцах.

       Поэтому именно сейчас наше общество крайне нуждается в новых Толстых, Бердяевых, Лесковых, Соловьевых, Булгаковых, Флоренских, Франках и так далее. И, наконец, необходимо развивать русскую философскую мысль, даже иногда переступая определенные барьеры, за которыми, на первый взгляд, ничего, кроме скепсиса нет. Если хорошо поискать, то именно «за барьерами» прячется дух новизны и развития. Сомневаться и рассуждать — это вовсе не значит осуществлять агрессию рационалистского скепсиса. Сомнение — первый шаг зарождения нового.

       Наука не претендует на конечную полноту описания и объяснения мира. Наука, как мировоззрение — это, скорее, путь познания, открытая система, допускающая и сомнение, и проверку опытом, и логику, и мотивированный пересмотр аксиоматики. Несостоявшиеся ученые, богословы, миссионеры и проповедники свою миссию уменьшения страданий человека определяют так: мол, мы — обоз благочестия. Наша задача — оснастить тех, кто на передовой.

       Мы утверждаем христиан в их убеждениях, учим их эффективно делиться этими убеждениями. Это происходит через учебные курсы, литературу, видеоматериалы, миссионерскую работу среди студентов и профессоров, через детские лагеря. Якобы, будучи не в силах объективно и полно описать исследуемую систему, наука вынуждена на любом из этапов познания прибегать к модельным представлениям.

       Ничего наука не «вынуждена». Она вообще сама по себе отдельно не существует. Кто платит, тот и заказывает себе мировоззрение, актуальное для определенной эпохи. Тут главное — согласовать цели, выбрать оружие и определиться с типом претензий на ораторство. Одни, например, дискутируют с аудиторией, а другие — сами с собой.

       Понятно, что обсуждение  мировоззренческих проблем — это лучшее орудие для самоубийства. С чистой наукой проще — тут главное правильно рассчитать дозу. Иначе можно увидеть отличный развлекательный сон. А о мировоззрении, о жизни и смерти полезно думать всем. Говорят, что так на том свете лучше работается.

       Как известно, основной предмет спора науки и религии — это проблемы происхождения жизни, Вселенной и Земли. У богословов все начинается просто — с «компотной ереси», то есть, с научной апологетики. Священное писание говорит, что все необходимые божественные атрибуты явлены человеку через творение Божие, но люди подавляют истину неправдой, так как эта истина создает им дискомфорт. При этом и богословы недовольны: «Они строят твердыни, а наша задача — эти твердыни разрушить.

        Если вы хотите получать стократный урожай, надо подготовить почву. Поэтому нужно разрушить многие твердыни, чтобы люди принимали Благую Весть. В начале 90-ых наибольшее количество твердынь в умах было разрушено именно из-за атеистического образования — через физику, биологию, историю.

        Людям насаждался атеизм, теория эволюции, поэтому тогда наша задача была — разрушать эти твердыни, объяснять, что человек от обезьяны не произошел, что мир сам по себе возникнуть не мог, что вечно существовать он не будет». Спрашивается, а если Бог такой хороший, то почему нам так плохо? И вообще, почему в мире есть зло?

        Да, люди разуверились в понятии вождя, гегемона, абсолюта, истины. А разве они в этом вольнодумии и мракобесии виноваты? В этой жизни всем нам приходиться выбирать между истиной и покоем. Обладать тем и другим одновременно невозможно. Можно, конечно, отказать оппоненту в любви и в кредитах до получки, но отнюдь — не в поединке за истину и души человеческие.

        У человека разумного так устроены мозги. Если с мозгами все в порядке, то они стремятся к гармонии с внешним миром. Поиск истины — это и есть мост между религией и наукой. И не наша с вами вина, что конструкция этого моста так очаровательно воздушна. В поисках истины наши друзья миссионеры явно впереди. Для них истина известна, она была им дана свыше, для них проблема — найти пути к ней.

        Остается только идти в мир и нести туда разумное, доброе, вечное. А ведь миссионеры несут наоборот — ахинею. Вопрос «истинна ли эта истина?» они себе не задают. А нам, Фомам неверующим, теперь век мучиться?

       Современная наука, в отличие от средневековой, старается сперва экспериментировать на моделях, то есть, на «белых мышах», а не сразу на живых людях. Для примера возьмем экономику, как «науку», наиболее близкую к религии. А ведь именно такие российские горе - мыслители, как Гайдар, Бурбулис, Чубайс, Ясин, Явлинский, Немцов, Петраков и вся Ельцинская псевдо экономическая Ко, взлелеяли современную российскую экономическую лженауку, вскормленную грантами оттуда и подачками олигархов. Вот тут уж действительно — хочешь верь, а не хочешь, то — как хочешь. Эти пустословы и еретики от науки с садизмом инквизиторов-реформаторов предпочитают мучить людей, а не мышей.

       Всё у них наоборот — человеческой плотью они совершенствуют червей. Именно потому, что экономика — это не результат работы ума, а продукт работы бицепсов бандитов, она вообще ничего общего с наукой не имеет. Самая эффективная «экономика» — это грабительская война. Поэтому сразу после защиты диссертаций по экономике соискателя можно смело ставить к «стенке почета».

        Ладно, инженеры. Там хоть четкие критерии есть: «фурычит — не фурычит». Фурычит — на тебе диплом или на бутылку, нет — так и разговаривать не о чем. А что происходит в экономике? Объект внедрения — социальный, то есть, мы с вами, мыши белые, лабораторные. Результаты внедрения экономических моделей рассчитаны, как правило, на отдаленный период, то есть, до пенсии авторов. Для людей такие «модели» становятся приманкой - удавкой, а для ослов — сеном на удочке.

        А чаще всего люди в качестве «белых мышей» до результатов апробации экономических теорий и не доживают вовсе. В радостном ожидании результата авторам «модели» идёт доплата за степени и звания, пишутся бизнес-планы и обоснования для госкредитов и ипотек. То есть, счетчик крутится до самой пенсии.

       Но пока модель раскручивается, выясняется, что она не так уж хороша, так как и не работает вовсе. И выясняется, наконец, что не в экономике вовсе дело. Любой бандит, рэкетир, разбойник с большой дороги, чиновник или депутат это прекрасно знает и без «моделей». Для них эти экономические модели и блеф - проекты и создаются, чтобы украсть бюджетные деньги у народа. Вот и вся «наука». Жаль только, что за это не судят.

        Не случайно поэтому, что столько желающих развелось изучать «экономику» и гуманитарные науки. Все вузы переполнены. Это самое уютное прибежище дилетантов и негодяев. Экономику давно надо бы присоединить к химии. Разве эта область знаний не сфера овладения искусством фокусов и чудес? Кстати, сразу вслед за медициной и юридическими науками. Вот где опыт пустословия может пригодиться, чтобы нагреть руки на здоровье и горе людей. Но не будем «веру» дураков и «модели» бандитов мешать в кучу. Это смотря какая «вера» и какие «модели».

       Наука вовсе не «вынуждена» иметь целью добыть (аки Прометей — огонь) 1) пользу для человека 2) предвидеть и оценить возможные результаты и последствия внедрения теоретически оправданных «моделей». Это естественный процесс развития цивилизации. А у новоявленных демократов получается, что сначала надо зажарить человека на костре, чтобы выяснить возможность  противоположного утверждения. Чтобы потом, подобно Римской Церкви, извиняться за то, что опыт сжигания человека на костре оказался «не совсем удачным»? Но пусть сторонники «чубайской доктрины демократии» имеют в виду, что человеческий дух, особенно если он русский, огню поддаётся плохо.

       Да будет известно новоявленным невеждам во власти, что исследуемую систему наука способна модельно представить и теоретически описать гораздо лучше и точнее, чем иногда это удаётся с помощью экспериментальных исследований. Главные открытия в области научного мировоззрения, например, в ядерной физике, были сделаны задолго до того, когда появилась возможность их проверить экспериментально. И только почти через сто лет физические эксперименты блестяще подтвердили абсолютную правильность созданных теоретических моделей. Так что «модельные представления» науки бывают гораздо полнее и совершеннее, чем даже сама объективная реальность, как результат «непосредственного» исследования.

       Игнорируя опыт и знания науки, российскими демократами у дьявола заимствована дурная привычка кидать в живых кости мёртвых. Ведь в том - то и дело, что, несмотря на утверждения апологетов богословия о том, что «всякая подобная модель» не только основывается на системе принимаемых на веру изначальных предположений, допущений и аксиом, но вопреки логике и знаниям, вера в предполагаемую истинность предпосылок сменяется не «верой самой по себе», а истинностью существования априорной модели, как объективной реальности полученного знания о свойствах исследованного объекта.

        Такой вот «полу - результат» в науке остаётся всего лишь «верой» в результат. Таким образом, именно «вера в знание» у науки через «модельное представление» становится реальным знанием. А то, что и наука, и религия опираются на веру — это не секрет. Только иконы разные. Так что учение миссионеров и псевдо реформаторов — галиматья и к употреблению не годится. Эпоха псевдо реформаторства — это как раз тот момент, когда получено приращение анти - знания, полностью опровергающее само учение.

       Наука «плодит гипотезы» не от нечего делать, а в соответствии, как правило, с актуальной проблемой, насущной потребностью в жизни человека. Но не всегда и гипотезы нужны. Например, частное решение несложной задачи может быть получено путем механического перебора возможных вариантов, не обязательно с помощью сложного логического инструмента, а с помощью здравого смысла, то есть, с помощью рассуждений на уровне умозаключений, понятий и суждений.

       Есть первоочередные и отдаленные проблемы. Соответственно, строятся предположения и гипотезы. Конечно, проще сразу обратиться с молитвой непосредственно к Всевышнему и он вам выложит не только идеальную модель, но и ее божественное воплощение. И не надо будет выдвигать никакой гипотезы. Может, Папа Римский таким даром и владеет. Но не мы, простые смертные.

      Так нет же — либо у нас с божественным языком проблемы, либо что-то случилось со слухом у собеседника. А жить всем хочется не завтра, а сегодня и сейчас. Но, как назло, в реальном мире нет ничего так много, как проблем. А ведь только проблема выживания, а не наслаждения жизнью, как ни крути, это и есть единственная, "общедоступная" всем смертным сторона реальной жизни.

      Раз уж есть проблема, то необходимо сделать первый шаг для её решения. Для этого надо отвлечься от проблем и сделать вид, что нас они не интересуют, так как это скверно отражается, в частности, как на настроении, аппетите, сне и так и вообще на вере в возможное светлое будущее в целом. Поэтому мы стремимся  абстрагироваться, совершить мыслительный акт так, чтобы  построить приемлемую модель. При этом полезно подумать о возможных последствиях.

       Да, верно, первичные модели не всегда бывают удачными. Ибо наши представления всегда либо приблизительны, либо ошибочны. Иначе, в случае попытки познания высокой истины без процесса познания более низких, (а есть и такая «эзотерическая» форма познания), мы были бы сами чуть ли не Боги и ни за что бы не сели за обжигание горшков. Поэтому, по мере уточнения гипотезы, экспериментальным путем уточняются и сами абстракции, и их модели. Шаг за шагом. От менее точной модели — к более точной, от незнания — к знанию. Этот процесс улучшения знания бесконечен.

       Научное познание не претендует на истину в высшей инстанции. Иначе наука была бы не нужна. Увы — знания, как и сама жизнь человеческая, конечны, зато процесс познания — бесконечен. Если ничего нового для вас автор здесь не сказал, то ищете ответ не в его ответе, а в своём вопросе. Следует обратить внимание и на то, что наука ищет не абстрактную истину, а практически значимые результаты. Так что нет необходимости «верить» в достигнутый результат, если он фактически достигнут.

        Наука предоставляет результат, которым можно пользоваться, чтобы облегчить, и, тем самым, продлить людям жизнь. Наука вообще истину ищет не в магических зеркалах. В них, придерживаясь принципа зеркальной фрактальности, не то что вселенную, но даже собственного лица невозможно разглядеть.

        Зеркала вообще все врут. Мир таков, каким мы его чувствуем, понимаем и воспринимаем, а не такой, каким мы его созерцаем отражением в зеркале. Истина идеализирована гармонией живого, а не тенями призрачного. Поэтому она стремится быть лучше зеркала. Она такая и есть!

        Право на отражение действительности в зеркале безраздельно принадлежит ведьмам. Но им никогда не завладеть правами тех, чьим живым отражением они пытаются завладеть. Ведь мир потому и заинтересован в науке, чтобы избавиться от мира зеркальных иллюзий. Это позволяет делать, прежде всего, нас самих хоть чуточку лучше, чем нас воспринимают зеркала... Невзирая ни на каких ведьм, «Ельциных» и «Чубайсов».

        Во всяком случае, мы должны хотя бы надеяться на лучшее. А без надежды мы можем стать безропотными жертвами нечистой силы. В этом смысле удел научного знания — это, развиваясь и отрицая мистику, одновременно признавать отсутствие собственного совершенства. Наука этого не отрицает. Так чего же нам ещё от науки надо?

       Еретики от псевдонауки, стартуя в рассуждениях от противного, убеждают свою паству в обратном. А именно: в том, что их модель «экономической религии» намного правдивее реальной жизни. Никто не знает, что такое истина. Да это и невозможно — истина сразу перестает быть таковой, как только приобретает статус «окончательной», даже научно обоснованной. Но, по крайней мере, есть понимание того, что у всякой неправды есть одно очень примечательное свойство: осудите её страшным судом — и этим вы возродите новую ложь, оставьте неправду в покое наедине с самой собой, — и она прекратит свое существование.

       Определившись в ориентирах и вступив на путь истины, нас поджидают две опасности: либо народ начнет нас держать за идиотов, либо мы — народ. Настоящие художники образа или слова искусно балансируют на грани догмы и ереси и тем самым растормаживают наши мозги. Искусство — оно на то и является искусством, чтобы искушать.

       Ни одна наука официально не отрицает наличие живой души. Но разве борьба за наши души когда-нибудь затихала? Если и были временные компромиссы, то только для подготовки новых атак за обладание приоритетом на вместилище «святая святых». Ползучая взаимно проницаемость налицо и сегодня.

       Можно произносить любые умные научные речи и делать самые убедительные ссылки на авторитеты, но попытки создать альтернативное мировоззрение на научной основе, воспользовавшись достижениями научно-технического прогресса — это уже свершившийся факт. Пример тому древняя идея воспитания человека совершенного, предусматривающая гармоничное воспитание в человеке совершенства телесного сложения и духовно — нравственного склада, единства красоты и доброты.

      Хотя первые достоверные письменные свидетельства связаны с именем древнегреческого мудреца Платона, который в своих знаменитых диалогах «Тимей» и «Критий» устами египетских жрецов упоминал о такой норме воспитания, существовавшей ещё во времена Атлантиды. Идея гармонии души и тела с одной стороны, и разума человека с другой — будоражила в античные времена самые великие умы того времени. Она была особым предметом размышлений учителя Платона — Сократа.

      Для самого Платона эта гармония была вообще высшим образовательным эталоном. Цицерон считал её одним из самых ценных для себя понятий. И если о новом мировоззрении просветленной человеческой души пока не кричат с высоких трибун, то только потому, что это пока не выгодно никому. Да и степень страданий современного человечества не достигло трагедии катаклизма. Кто знает, чем может ответить «мировое правительство» или церковь, опираясь на обманутый верующий народ.
      Так давайте же призовём на помощь здравомыслие. Не могут же люди вечно жить в противоречии параллельных миров не то научного, не то национального, не то космополитического или религиозного общественного сознания! Разве это — не результат тысячелетиями накопленного потенциала противоречий?

      Теория антихаоса, опять таки, утверждает, что хотим мы этого или нет, но наш разум, тело и душа воссоединятся. И вовсе не как единство и борьба противоположностей, а как результат природной потребности вселенной в равновесии, устойчивости и гармонии.

       Миссионеры и наместники Бога на Земле обещают, что душа, тело и разум не только воссоединятся, но и обретут взаимный покой. И вовсе не вопреки воинствующему хаосу в умах научных горе — проповедников, состоящих на службе у дьявола в интересах корысти и наживы, а благодаря угрозам рассерженных богословов, постоянно поляризующих цивилизацию и угрожая в наказание разразиться громом небесным.

       Не исключено, что воссоединившись, три ипостаси действительно обретут вечный покой благодаря «Большой Любви в Великом Горе» — аналогично «Большому Взрыву» во Вселенной как бы в награду за понимание и сочувствие за неизбежно печальный исход. Возможно, такое здравомыслие — это безумие, нашедшее лучшее применение. Но разве нам мало того, что очень короткая, но прекрасная жизнь в награду достанется тем, кто этим здравомыслием так и не сможет воспользоваться?

      Итак, наш буйный разум, в конце концов, умиротворится, а беспокойная душа — успокоится. Ну что же, и на этом спасибо. Но можно ли сегодня слепо верить фактам действительности, если факты не совсем религиозные, а действительность — не очень научная? Что же зафиксировано на сегодня в области материализации процессов живой души? И может ли это стать основой нового научного мировоззрения «человека совершенного»? И что в таком подходе есть истина? А шут его знает.

       Реальное положение дел — это мир, существующий независимо от представлений о нем субъекта. А вы что думали? Что есть истина в реальном мире? Суждение о мире можно назвать истинным, если модель, сформированная субъектом, адекватна рассматриваемому объекту.

       Истина — это состояние гармонии между миром и нашим представлением о нем. Это вам любой сумасшедший в любом дурдоме подтвердит. А доказательств истины, как и существования Бога, нам так и не представили. Хотя в любой научной дискуссии есть всего одна разумная альтернатива — гипотезу необходимо обосновывать или молчать в тряпочку.

       Ведь все и так знают, что при нормальной температуре и давлении один килограмм богословской воды занимает ровно один литр водки — внешняя управляющая система им не нужна. Поэтому не так уж трудно догадаться, почему Господь  предпочитает любить простых людей. Уж не потому ли, что все больше на свете сложных?