Та соль, что капала без устали с градирен...

Та соль, что капала без устали с градирен,
когда фонтана страсти юный гений,
то стар, то млад,- был среброок и мирен
средь утренних сугробов синих теней.

Та мгла, что таяла в тиши уютной горницы,
под красною лампадой как двойник.
Тот зыбкий призрак умершей любовницы,
к моей спине прижавшейся. Приник

день, уготованный теплом и сладострастием.
Как утончён твой непорочный лик,
который вновь задумался о счастье
в испуге волн вчерашних. Сердолик

полоской дня врезается в глубины
ночи, пропавшей без вести. Листком
я чувствую безропотные спины
холодных дюн, уткнувшихся ничком.

Упала верба. Кровь течёт венцом
сквозь долгие года и злые ночи.
И жало игл пылающих лицом,
вдруг постаревшем в неба кровоточье,

летит в закат. Я жду тебя года...
Я жду ещё, ещё тысячелетия...
Не убывает радости вода,
журчащая в безрадостных столетиях.

Та боль, что капала без устали с градирен,
когда фонтана страсти смерив пыл,
и стар, и млад - был неподдельно мирен,
и ничего у жизни не просил.

Когда стволы сосновы были тонки,
когда от поминаний падали столы,
была лишь звуком среброоко-звонким,
и тем гнездом, где сватались орлы.

Губительно-непоправимо чудо!
Безвыходна густевшая сирень...
Без промаха воздержанная ссуда
лугов зелёных бывших деревень!

                6марта 2006года