Ещё на тёмном небосклоне...

Ещё на тёмном небосклоне,
Ходила полная луна.
Курила Нина на балконе,
Испив грузинского вина.

Особой страсти не питая,
Дурных привычек, скажем ноль.
Она, как женщина простая,
Не отрицала алкоголь.

Вполне легка, гостеприимна,
С весёлой маской на лице.
И в жизни этой, и в интимной,
Всегда старалась быть принце...

Бывало, в облаках витала.
Семейный быт преодолев,
Во всём изюминку искала,
Пустой каприз, усталых дев.

Умом не блещет, но не дура,
Порой наивная Ассоль,
И заурядная фигура,
В любви земной сыграли роль.

И так. Не жертвуя окладом,
Коньяк приличный без труда,
Она работая зав - складом,
Могла позволить иногда.

Но пьяной я её не видел,
Веселья час - грех небольшой.
Нетрудно женщину обидеть,
С ранимым сердцем и душой.

Довольно в меру несерьёзна,
Но если надо, холодна.
Порой слегка религиозна,
И светских дум не лишена.

В семейной жизни одинока,
Историй брачных опыт есть.
Приметы женского порока -
Любовь и деньги. Ум и честь.

Такого в жизни не бывает,
На всё довольно простоты.
Как быстро годы убывают,
И вянут осенью цветы.

А в остальном, как все девчонки,
Когда уже за пятьдесят,
Никто не ищет талий тонких,
У милых, славных поросят.

Но комплекс небыл ей укором,
Лишь исключительный подход,
Являлся яблоком раздора.
Но как - то был один удод.

Одев сантехника личину,
Ходил он в гости пару раз.
Но не обманешь нашу Нину,
И был отвергнут лавелас.

Сей эпизод пера не стоит,
Жизнь состоит из мелочей.
Я не ревнив, но сердце ноет,
От этих пламенных речей.

Кому нужна любовь с надрывом?
Пусть будет ваш накал страстей,
Всегда естественным порывом,
Без всяких глупых новостей.

А для ревнивцев нет приюта,
Пускай поищут новых дур.
Для них и места нету тута,
Простите мя за каламбур.

Однако я ушёл от темы,
Пожалуй нужен разворот.
Но постоянные дилеммы,
Мне не дают свободный ход.

Писать о счастье так противно,
Его приметы - краткий миг.
А репортаж вести спортивный,
Я как - то с детства не привык.

Была любовь не для парада,
Витал и нежный запах роз.
Ах, эта вечная триада,
Дежурных чувств апофеоз.

Простит меня читатель умный,
За стих банально - бытовой.
Сюжет надуманно заумный,
Из жизни частной половой.

И так. Живёт моя отрада,
В высоком , белом терему.
Сама себе давно не рада,
Я сам не рад уж ни кому.

Спустился вечер. Люд усталый,
Задёрнул шторок полотно.
Китайским шёлком покрывало,
Перины светлое пятно.

В уютной горнице девица,
Пикантных лет, ждала звонка.
И вот на кнопку жмёт десница,
Немолодого паренька.

Не страсти ради, эта пара,
Встречает розовый рассвет.
Он от семейного угара,
Нашёл здесь ласковый привет.

И ей приятен выбор скромный,
Без обязательств и долгов.
Где хватит места чувствам ровным,
Чтоб не покинуть берегов.

Сказать нельзя, что без симпатий,
Они проводят вечера.
Всем детям ясно, что в кровати,
Не пьют какаву до утра.

Живописать интим - сюжеты,
Не поднимается рука.
Я не присутствовал при этом,
Зато отсутствует строка.

Но вот уж встречи стали реже,
Тому достаточно причин.
Сжимает спазмы на манеже,
Давленье разных величин.

Опасен возраст не годами,
И не попытками желать.
Когда рассудок дружит с вами,
Сюрпризов можно избежать.

Но к одиночеству приводит,
Игра двойная всякий раз.
Эрзац - любовь тоску наводит,
Притворной лаской нежных фраз.

А у него инсульт случился,
Никто не знает свой лимит.
Быть может долго молодился,
Любви безудержный наймит?

Я не ношу в душе злорадства,
Мне вовсе даже не смешно.
И признаюсь, над этим лядством,
Смеяться право же грешно.

Что за комиссии создатель?
Прекрасна похоть старых клизм!
Но не желаю вам читатель,
Увидеть сей натурализм.

На том загадочная повесть,
Теряет тайный смысл вещей.
Чиста моя и ваша совесть,
(И кожа тоже от прыщей).