Философия мирового океана

«Господи, зачем, зачем я в это ввязался?» - повторял Грэг, плавая по кругу как заведённый. Его блестящий жучий панцирь то и дело скрывался в бурых облаках тины, которые он сам же и баламутил. Время от времени он поднимался к поверхности, чтобы затянуться воздухом, а потом снова продолжал: «Если бы я не видел всего этого, наше болото по-прежнему казалось бы мне просто вонючей ямой, с этим можно было как-то мириться…но теперь, после того что я увидел там на верху, мне просто невыносимо находиться здесь!»

Нэнси смеялась. Она лежала неподалёку на своей мягкой мохнатой спине, слегка пошевеливая многочисленными лапками и смотрела вверх. Да, она смеялась, они с Грэгом вообще были совсем не похожи и раньше, в детстве, она даже предположить не могла, что они будут когда-нибудь дружить. Грэг и тогда жил неподалёку, но его жизнь так сильно отличалась от её. Тогда в детстве Нэнси, пожалуй, завидовала ему. Во-первых, он точно знал, кто он такой. Он родился в семье водолюбов. Его папа и мама, братья и сёстры – все были водолюбами.  У них у всех были блестящие чёрные панцири, по три пары жёстких щетинистых лап у каждого и ещё по паре усов…Они были так похожи между собой, что отличить их можно было только по размеру: младшие были уменьшенной копией старших, старшие – уменьшенной копией своих родителей, а родители являли собой точную копию своих почивших престарелых предков. Нэнси тогда это казалось мечтой. Она была совсем одна и никто, в том числе и она сама, не знал, кто она такая, поэтому ей очень хотелось встретить существо, хоть немного похожее на неё. Но увы, кажется во всём болоте не обитало больше ничего подобного.
В детстве Нэнси мало с кем общалась. Она сидела под старой корягой и очень агрессивно реагировала, если кто-то проявлял к ней интерес. А случалось это довольно часто, потому что диковинный шарик с лапками, которым она тогда была, заставлял остановиться многих, проплывающих мимо, хотя бы из чистого любопытства. Нэнси было очень одиноко и страшно одной, особенно ночью, когда просыпались хищные рыбы, ведь она была такой крохотной… Весь день ей приходилось выдумывать уловки, чтобы обхитрить усатых налимов и полосатых окуней. А Грэг весь день играл со своими братьями и сёстрами, учился вместе с ними собирать серебристые шарики воздуха, цепляя их ворсинками на брюшке, а ночью спокойно спал в своём безопасном домике под листом кувшинки.

Но время шло и Нэнси сама не заметила как подросла. Налимы и окуни оказались довольно тупыми парнями, одну и ту же уловку можно было использовать на них по несколько раз, и она выдумывала новые просто для развлечения. Страх перед окружающим миром сменился любопытством. После долгого периода отшельничества Нэнси была рада общению даже с самыми медлительными улитками и с самыми мелкими червячками. Своим дружелюбным и неунывающим нравом, а так же способностью притягивать разного рода приключения она быстро заслужила признание среди болотной молоди. Целыми днями она резвилась и играла со своими друзьями. Вот тогда-то её и заметил Грэг. Он в то время уже был в старшем классе элитной школы для водолюбов, и учился, надо сказать, вполне неплохо.  Часто сидя в своей комнате за уроками он наблюдал через окно, как резвится Нэнси. Но видел он в ней нечто особенное, то, что казалось, совсем не замечали её друзья. Иногда, в перерывах между шумными играми, она вдруг замирала, забравшись на макушку своей коряги. Замирали её шустрые лапки, замирали торчащие дыбом щетинки на спине и замирали глаза, устремившись куда-то вдаль, к поверхности воды, где ржавое солнце слегка проглядывало сквозь плотно сплетенные ветви вековых ив. Такое оцепенение длилось совсем недолго, но длиннолапые гладыши, или ещё какие-нибудь чуваки, с которыми она играла, не привыкшие видеть весёлую Нэнси в таком состоянии, тут же начинали шутить или толкать её. Их поведение злило Грэга, потому что он чувствовал, очень остро, что это была не шутка, не блеф – Нэнси действительно думала о чём-то очень важном в этот момент…в эти секунды она представала в совсем другом виде, нежели обычно. Вообще-то семья Грэга считала Нэнси простушкой и не одобряла общения с ней. Но Грэг чувствовал, что в ней кроется нечто большее, чем видят окружающие, нечто значительно большее. Его поражали её движения. Не смотря на толстое брюшко и корявые лапки, в них улавливалась какая-то удивительная грация, словно что-то неуловимое, какие-то скрытые силы дремали в ней.

В день их знакомства на поверхности шёл дождь. Листья кувшинок подрагивали, а вода в болоте, на месте соприкосновения с каплями, расходилась плавными серебристыми кругами. Никто не мог найти Нэнси в тот день. Её друзья искали её по всюду – без Нэнси их игра не клеилась. Грэг слышал, как они горланят её имя, когда шёл  на свой камень. Каждый день после школы он совершал пешую прогулку по дну до заветного камня и сидел там некоторое время, обдумывая пройденное в школе, обычно что-то из Философии Мирового Океана – это был его любимый предмет. Каким же было его удивление, когда дойдя до камня, он обнаружил там Нэнси! «Я знаю, ты часто сидишь здесь днём» - сказала она, «извини, я просто искала место…» «Тебя все ищут» - перебил её Грэг, присаживаясь рядом. «Я знаю…просто, я не хочу сегодня играть, не хочу их видеть. Хочу посидеть в тишине немного, понимаешь?» «Да, понимаю» - с жаром ответил Грэг. Нэнси повернула к нему голову, говоря последнюю фразу и он увидел то самое удивительное выражение  её глаз, которое появлялось лишь в секунды оцепенения.

Они проговорили весь день и весь вечер и только глубокой ночью, когда Нэнси начала мёрзнуть на открытой воде, они решили пойти по домам. Грэг и сейчас считает этот день лучшим в его жизни.

С тех пор они часто виделись, здесь на камне или во дворе. Нэнси приглашала Грэга играть со своими друзьями, но он не очень любил такие шумные мероприятия. Он чувствовал себя немного неуютно среди друзей Нэнси, ибо ощущал, что они терпят его только потому, что Нэнси к нему хорошо относится, а за глаза всё равно называют чопорным и непонятным. Он ждал наступления момента, когда они все наконец разойдутся по домам и Нэнси снова станет настоящей – задумчивой и романтичной. Он никак не мог понять, почему она продолжает играть с этими ребятами – недалёкими и глуповатыми, уподобляясь им, ему не нравилась такая Нэнси, он чувствовал себя с ней неловко и даже побаивался её. Но наконец она вновь превращалась в его таинственную Нэнси, они говорили часами обо всём на свете, включая Философию Мирового Океана. Правда иногда Грэга вводило в ступор и даже обижало то, что Нэнси, которая никогда не ходила в школу, иногда высказывала идеи знаменитейших философов, даже не подозревая об этом.

Самым любимым разговором Нэнси и Грэга был разговор о мире, который лежал над толщей воды – о вековых ивах, о прозрачном воздухе, запахе цветов и о бесконечном синем небе, которое так и манит тебя в свою высь... «Но Нэнси, мы ведь никогда не были там, это лишь твои догадки, навеянные отражением в воде!»

Сегодня они проверили догадки Нэнси. Они ползли вверх сквозь прозрачный воздух, вдыхая аромат цветов и глядя в бесконечно синее небо, пока ветер и избыток кислорода не иссушили их до изнеможения. И теперь, скатившись обратно, Нэнси смеялась, слушая как забавно сокрушается Грэг  и думала о том, что всё оказалось именно так как она говорила. Откуда она знала это? Ниоткуда, просто знала и всё. Как и то, что на определённой высоте прохладный ветер позволяет парить, расправив прозрачные переливающиеся разными цветами крылья…