Стихи песен 31

                Во, пали, в опале!

   Зажгла уж осень дерев купола. Мазками краски мир купала.
   Заря нам полыхала ало, а нам казалось красок мало.

   Искристость инея упала - кому попала корона из опала?
   Об этом не звонят колокола.  Находит зимняя опала.

   Звучат осенние капели, как будто голоса капеллы. 
   Мороз последний листик выест. Холодным стал осенний выезд.

   Сижу я в холоде, в опале и листья выпали, опали.
   А типы их те в грязь втоптали. Ушла краса их в грязь, в топь та ли?

   И не напрасно, все, роптали, что от стыда они не алы.
   Что ясные деньки пропали и грязи развезли кварталы.

   А гады курят, хоть мода отпала. И дым «Опала» глотает, кто попало.
   И мысль пропала - от проб ала. То проба Аллы рассказать про балы.

   И вот расстались мы с зимою – и пошли весны прямою.
   И мы расстались с суммою и вот пошли с сумою.

   И отпели капели – птицы прилетели.  Отпели капели хором, капеллой.
   И возвратился смех былой и радость прыгнула кобылой.
 
   Гремел оркестр, заняв пол ямы. Котилось хора эхо над полями.
   Пушинки кружились долями, ну, что поделать с тополями?
 

                Во просторы

   И твердим мы теоремы, словно бы по Торе мы.
   И вам этот вопрос Торы: «Чьи же это зла просторы?»
   На земле, а там по терему не учесть потерь ему.
   Вопрос Торы - во просторы. Или ваши просто эры.

   Славословие то хором, когда много выпил хор ром.
   Зла стороннику ярому, крепкого налью я рому.
   Распространяешь месть ты - вылил злобу месс ты.   
   И мечтая там о роме, не решаешь теоремы!
                /                /
   Не желаем злое мести веником ссоры мести.
   И сидим мы вместе-вместе -- все-все в одном месте.
   Разве решить теорему помог злобный террор ему?
   Не покинул террор яму, не решал и теорему.

   Наши трасты, наши страсти - полились рекой напасти.
   И вот роет террор ямы - вышёл за трактира рамы.
   Подхватили вирус зверя ли,  так как суть с ним сверяли?
   С вашими теориями копали те эре ямы. 

 
                Во рожки 

    Листва как чувства ворошит, листвой играет ветер.
   Он вырвался, он нагл и смел и он посмел играть пострел.
   Листвой асфальт, ну во! расшит –  от охры скверик светел.
   А я иду листвой хрущу  - весною тут жужжать хрущу.
   
   Но ветра глас: «Разрушу!» и бьёт нас словно грушу.
   Кричит: - Шуршу и ворошу, даю и смысл я виражу,
   Я красным листья крашу, мету на вас порошу.
   И этим волю выражу? Раз вырвался наружу.

   К тому крышу я лист на крышу, что угадить хочу я рыжим,   
   Вам мой этюд не непостижим,  ведь вира жизнь, то виражи!
   По рыжим крышам красным - весь мир  я сделаю прекрасным. 
   Я ваш покой и сон нарушу и я нарушу ваш режим.

   И ты любуешься пейзажем нельзя всё мазать будней сажей!
   Молится каждому прыщу, молится каждому  грошу!
   Ну, не считай мой труд напрасным – без игр, ведь станет мир ужасным!
   Уже дошли вы до межи - перебесились этажи.

   А на душе скребутся кошки, закрыты ставнями окошки. 
   Я день, увы, не ворочу!   Мозги плывут от вира чувств.
   Ах, ветки там как диво рожки! Гадают девы у ворожки.   
   И любопытно там грачу. А девам надобно к врачу!
   
   Горит берёза, словно пламя, гоняет ветер кучи хлама.
   Навалит скоро снег зима. И дождь сегодня дал ума!
   Уж сорван и последний груздь! Осенняя навалит грусть.
   И давят вас проблемы грузы - вы попадётесь в эти узы.


                ВОДА

   Вода слеза ты,  вода со льда ты
   И пот со лба ты.   Стекают даты.

   Стекают даты...   судьба - судьба ты.
   Идут солдаты...   ты соль даты.

   Вот вод полоска   и вёсел всплески.
   И чёрт на лёске   при полном блеске.

   При полном лоске.   Луч на полоске.
   Висел скелет   на выселке лет.

   При полном лоске   висел скелет...
   Мир на волоске,   так много лет.


 




                31