***

Падала вечерняя звезда,
Прижимались к побережью волны
И, молочной сыворотки полны,
Возвращались с пастбища стада.   
 
Я пришла. На набережной тихо,
Гулко отдается морю мыс.
Здесь молочник продает кумыс,
Там торгуют спелой облепихой.   
 
И горит под фонарем мечта,
Золотисто-алым пахнет роза,
Обвивая южную березу
И листву соседнего куста.   
 
Холодна, пуста моя кровать…
Порт задумчив. Мягко дышат лодки.
Завтра здесь копченую селедку
Станут рыболовы продавать.   
 
Завтра на рассвете я проснусь
И в горячий, разрумяный крендель,
Пышногрудый, как барочный вензель,
Я самозабвенно окунусь.   
 
И пойду гулять по городку.
На витринах пыльных – кегли, бусы,
Плавки, перезревшие арбузы
И черешня в собственном соку…   
 
Рыболовы хвалят свой улов,
Чайка замерла в немом полете…
И куплю я – в темном переплете –
Старый том ахматовских стихов.   
 
Все так просто. Вещи, молоко,
Этот томик в карандашных метках.
Ветер шелестит в душистых ветках,
Чайка пролетает высоко, 
 
 Прокричав «Приморского сонета»
Две строки. И кипарис дрожит,
И слеза смолистая бежит,
И лежат в руке осколки лета.   
 
От скамейки сто шагов пройти –
И моя квартирная хозяйка
Угостит меня пшеничной сайкой…
Только так не хочется идти! –   
 
Здесь, у моря, душит тишина,
Но прохладой обдувает ветер,
Дважды – на закате и рассвете –
С солнцем обручается луна.   
 
И песок то жжется, то бледнеет,
С морем затевается игра,
И визжит босая детвора,
Убегая от волны быстрее…   
 
Сяду на зовущую скамью,
На коленях – томик незнакомый
И знакомый… И, душой влекома,
Я с другой душой поговорю.   
 
О любви, о чайке в небесах,
О  годах, потраченных впустую,
И одна душа поймет другую
До конца.