Стакан воды

- Посмотри, в кого ты превратилась! Опухла, глаз не видно!  В доме грязь, вонь, бутылки, окурки…. Ужас! И это женщина! Молодая женщина, у которой есть ребенок! Я схожу в милицию, пусть тебя лишат материнских прав! Доиграешься! Даю тебе неделю, чтобы пришла в себя! Через неделю -  все! Принимаю меры!  Вот  Витенька – всего добился! Бизнесменом стал!  Дача, квартира в городе, положение! А ты… Пьяница…

Слова разъяренной матери больно стучали в висок.  Как будто молоточек со скоростью учащенного пульса стучал по открытой ране.  И не было сил даже застонать! Да и во рту было сухо. Язык плотно прилип к нёбу.   И им невозможно было  пошевелить. А если язык не шевелится, значит,  и  речи нет. Речь, как речка, высохла без орошения, то есть без жидкости. Водоворот воды в природе… Есть вода – будет дождик, нет воды – засуха…  Да… было бы смешно, наверное, от этих шальных мыслей,  если бы так не болела голова и не хотелось воды… Было бы смешно…
Мать, хлопнув дверью, ушла. Просто ушла. Без сожаления и жалости к своей родной дочери, которой было так плохо. И некому было  подать стакан любой жидкости, чтобы намочить во рту. Или, еще лучше, промочить горло…    Ха-ха.!  Дожила!   Мать должна  опохмелить  дочурку  свою  единственную, или, как больной и безногой – подать стакан воды…

Стакан воды…

***

Брат весело бежал за сестренкой, которая носилась по дорожке сада на велосипеде.
-Сынок! Не упади! Она, дылда здоровая, загоняет тебя, маленького, иди лучше ко мне, у меня есть конфетка…
-Ма, а мне! – закричала Тонька.
- У тебя нос в …, здоровая уже, конфеты трескать!  Вот подарил отец велик  и катайся… - весело шутила мать,  чокаясь рюмочкой с подружкой, - вот наглая девчонка. Все ей, разбаловал ее отец, велики-хрелики, куколки-муколки и прочие пустяки! А Витюше – самосвальчик!  Маленький, говорит, еще… самосвальчика хватит… моему Витечке!  Иди сюда, котик мой! Вот моя опора и гордость – сыночек мой!
Мать пьяно смеялась и обнимала пухленького мальчика, который, схватив конфету, вырвался от нее и помчался вслед за своей сестренкой.

***

 - Мам, а Тонька сегодня с пацанами за школой курила!
-Как курила?
-Да, мам, пацаны курили, а она смеялась и вокруг них скакала… я видел!
-Вот, гадина, я ей покажу!
-Ма, а дай рубль!
-Конечно, золотце, на!  Ты там за Тонькой присматривай, а то скатится , девка ведь!...

***

 -Нинк! Представляешь, Витька говорит, что Тонька с пацанами шляется! Че делать-то? А?
-Да ниче! Себя вспомни, в каком классе целовалась - то ? В седьмом… А Тонька в девятом уже. А Витька, шибздик, тебе на шею сел, нахлебаешься ты с ним…
- Ага! Тонька вся в отца бесхребетного, а Витенька – в меня, такой же сильный и смелый!
-Да ладно, наливай уже, раскудахталась! Мои вон выросли и поступили в институты! Не ношусь с ними так, как ты с Витенькой своим! Тоньку приласкала бы, девочка все-таки…
- Ну, за твоих, Нинка! Молодцы они у тебя! На брудершаааафт, дорогая, хорошо, что хоть с тобой поговорить можно! Мой - как бука, молчит все! Футболист, блин! Все телек смотрит! Мужик, называется! Ничего ему не надо!

***

 -Витенька, а почему ты не хочешь в институт? В армию не возьмут, если учиться будешь, давай поступим. А? Я уже договорилась, технологический, хороший институт и девочек много, мальчиков без конкурса берут… Поучишься, а там я тебя в администрацию устрою, начальником станешь, такой красавец! Вот и хорошо! Завтра к ректору сходим, он мой однокурсник, только рот не открывай, мамочка сама все скажет, хорошо?

***

 - Тонька, ты бы вышла замуж, чтобы после института в деревню какую не запихали бы! Возле матери быть надо, мать не молодеет, помощь понадобится, что, я тебя зря , что ли,  растила!  Да ищи с жиплощадью жениха, не уродка какая-то, причешись, подкрасься и вперед, на амбразуры! Вон, у Нинки дети,  выучились, устроились, а ты все в облаках витаешь! Вся в отца своего безмозглого! Ну, Нинка, наливай, за успехи моих, твои-то в порядке уже!

***

 Резкий звонок  в дверь оборвал Тонькины воспоминания о детстве.  В котором ей так мало доставалось материнской любви и ласки, а вся она, ласка эта и любовь, вилась и крутилась вокруг младшего братика, который , до сих пор, уже тридцатилетний бугай, был маленьким и беззащитным… Все внимание и любовь, по-прежнему, доставались ему, Витеньке!

 Тонька медленно поднялась, пытаясь оторвать язык от нёба, губы были сухими и колючими, не слушались.  Во рту была такая горечь! И не только во рту… Но и в душе и во всей ее жизни была такая горечь, такая боль,сухость и жажда… И некому было подать стакан воды... Просто так. Ни за что. Некому...
-Тонька, открывай, эт я…
Тонька открыла дрожащими руками дверь.  За дверью стоял сосед Димоха с бутылкой спасительного пива. Он был таким худым, что штаны всегда поддерживал широкой резинкой от трусов  своей матери. И никогда эту резинку с себя не снимал. Штаны снимал, а резинку – нет. Даже тогда, когда принимал душ, резинка эта была на его худом теле. Она уже несколько лет жила на нем, как часть тела, вместо рук, которые поддерживали его штаны… А когда он просто стоял, то была  видимость, что стоит он на одной ноге… До того он был худым…
- Мать твоя чуть меня с ног не сбила, - пожаловался Димоха, - как ведьма пронеслась… Я ей вежливо – здрасьть, а она – пшел вон, пьянь… За что, Тоньк, за что? Че я ей таково сделал-то, а?
Тонька, жадно глотая пиво и приходя в себя, похлопала по плечу Димоху:
-Остынь, на, допей! Пойдем курнем чуток, да че-то делать надо, Алиску забрать хочет от свекрови! Совсем мать взбесилась! Дочкой грозит!  А дочке че плохо что ли с бабкой!  Сынок помер, ей радость только! Мне на работу через два дня, надо в себя приходить…

***

Тонька выспалась, убрала квартиру, которая осталась от мужа, приняла душ горячий и холодный! Горячий и холодный.  Горячий и холодный… Праздники  закончились, туман в голове остался...  После пьянки с друзьями всегда в голове туман.  Раньше было легче приходить в себя. Как-то так быстрее организм реагировал на положительное направление жизни. А теперь – сопротивляется все чаще и чаще…  Безразличие. Полное безразличие. Некому рассказать даже о состоянии своей души. Некому пожаловаться. Не с кем проплакаться и просмеяться.  Одна. Совсем одна…
Тонька расплакалась. Горько и с надрывом! Но очень коротко. Так как уже надо накрасить глаза, навести макияж, чтобы никто не заподозрил ее в этом грехе- алкоголизме, в который она так рьяно и бездумно окунулась. Никому не доложив и никого об этом не спросив…

***

 -Наталья Ивановна, как там Алиска? Может вы устали и я заберу ее?  Скучаю же я тоже! Как она там. Рыбка моя!
- Тонечка! У нас все хорошо! Только Алиску не забирай! Богом молю, не забирай Алиску! Как я без нее-то , доченька моя! Кроме нее у меня никого и не осталось! Вот пойдет  в школу и переедем к тебе! Ты же меня не бросишь? Замуж пойдешь - только рада буду… Сына не вернешь… Ты была у него?
- Была, мама. Была… Снегу полно, не пройдешь, вот растает снег, все и поедем к нему…
-Спасибо тебе, доченька! Спасибо!

***

 Тонька бросила трубку телефона на аппарат, достала сигарету и закурила. Не хотела сегодня курить. Голова заболит опять. Опять же не любила она запаха от курящих девок.
Но… по пьянке курила сама. По пьянке… Не сдержалась сегодня. Разговор с бывшей свекровью всегда ее выбивал из колеи. Эта добрая и замечательная женщина, любившая ее больше, чем ее собственная мать,  всегда  вызывала в ней жалость и слезы.  Так и не понявшая до конца, отчего погиб ее сын… Так и не узнавшая, что есть такое дерьмо – наркотики, которые убивают  даже самых воспитанных и добрых сыновей, попробовавших их по глупости. Хотя бы один раз…. Тонька сделала все, чтобы эта женщина, деревенская и добрая до безумия,  так и не узнала, что ее сын стал наркоманом… Как она боролась с этим! Как спасала его!
-Сердце… -  Сказала она ей… своей любимой свекрови…
-У нас в роду – все мужчины – сердечники, - плакала мама ее умершего от наркотиков мужа…

***

 На работе – аврал… Товар шел с опозданием, потому что были праздники. Принимали всем коллективом.
-Тонька! Тебя к телефону! Отец!
- Матери плохо… скорая едет уже… Витюху повязали…

***

 Тонька приехала на такси. Машина скорой помощи стояла у подъезда.
- Доченька, вот Витенька-то… а ты все пила, да гуляла… Да не присмотрела за братиком-то, повязали его. Грешного… А за что? Он такой добрый был…
Мать закрыла глаза. Врачи стали готовить  носилки для госпитализации больной.
-Пить…
 Тонька побежала на кухню, налила стакан воды.
- Я , девушка, не завидую вам… инсульт… готовьтесь, – старый доктор с сожалением смотрел на Тоньку, - это может продолжаться несколько лет… парализация, сложный уход…

***
Бесхребетный отец сидел в кресле и рыдал. Он всегда был таким ведомым и безынциативным. Он привык жить по указке. А теперь - как?
Тонька медленно  допивала   стакан воды….   Стакан такой желанной воды... и такой горькой... За что?