Колбасопера

Отпели птички в небе голубом, устали зубы сухари жевать.
А мысли шевелятся подо лбом, и в этих мыслях ты еще жива.
И в мыслях этих нет меня с тобой, есть только миг, есть только черный смог…
Кричит дневальный в ужасе «Отбой», закрыв все туалеты на замок.

Ну как нашла ты этот магазин, где отродясь не видели колбас?
И продавец: типичный сукин сын, с чернейковским прищуром серых глаз?
Тебе-то он достал из-под полы то, что зовут «орловской ветчиной»…
Он как сержант Акимов добрым был, и справедливым, как сержант Пыльнов.

В казармах туговато с колбасой - лишь муха пролетит или москит.
Спасает только ежедневный сон, но днем в казарме только ротный спит. 
Его-то я, как раз и угостил той колбасой, притопав на обед…
Зачем меня Морковский отпустил в то увольненье, вечером, к тебе?

Это армия, сынок. Это армия.
Не Арнор, и не Суок, и не Нарния.
Вот НЗ - сухой паек, судьба твоя!
Это армия, сынок. Это армия.

И вот уже курсантский туалет не пахнет асидолом, не блестит.
А пахнет тем, чего в природе нет, колбасит в нем мой взвод и колбасит.
Я сукиного сына разыщу! В Орле – один колбасный магазин.
Ну а пока  - в столовую тащусь, У нас там Шеремет, как сукин сын!

И есть нельзя мне, и не есть нельзя. Нас кормят то горохом, то кирзой.
Лежат в санчасти все мои друзья, отравленные этой колбасой.
Кошмарят меня ночью миражи: я вижу твои жадные глаза,
ползут по мне холодные ужи, вареные ужи, как колбаса…

Это армия, сынок. Это армия.
Не Арнор, и не Суок, и не Нарния.
Вот НЗ - сухой паек, судьба твоя!
Это армия, сынок. Это армия.

Это армия, сынок. Это армия.
Не Арнор, и не Суок, и не Нарния.
Где послаще и жирней кусок - там и я!
Это армия, сынок. Это армия.


1979. Орел.