На станции

- Внимание, грузчик Ковалев подойдите к кассам,
Вас ожидают Надежда и Ирина.
Сумрачный вокзал наполняют массы
Одиноких, чужеродных, как пыль героина,

Оставшаяся на губах безумного наркомана.
Завтра будет лучше? Все станет иначе?
Перестанет быть настолько трагичной драма
Сумрачного вокзала? Грязный бомжик прячет

В замусоленных карманах последний кусок,
Проводница зевает тяжело и вяло:
Очередные бессонные ночи, трое суток,
Очередная вокзально-станционная драма.

- Внимание, грузчик Ковалев подойдите к кассам,
Вас ожидают Надежда и Ирина.
Вздрагивает Ковалев. Старый дед с маразмом
Уже полгода живет на вокзале, шизофрения.

Всеобщая шизофрения, вокзально-станционная.
Мужичок, размахивая портфелем, бредет уныло.
То ли никто не встретил, то ли погода сонная,
То ли все та же валая шизофрения. Остыло

Солнце. Бомжик шепчет невнятные фразы.
Проводница оглядывает туристов-пассажиров.
- Грузчик Ковалев, подойдите к кассам,
Вас ожидают Надежда и Ирина.

Нам все кажется, что мы на чужих станциях
Чужих городов зализываем чужие раны.
А наша жизнь - всего лишь демонстрация
Очередной вокзально-станционной драмы.

Скрывает солнечный закат довольно вечную картину:
Дедка с маразмом, проводницу и бомжа.
И Ковалева, и Надежду, и Ирину,
И мужичка, который, размахивая портфелем, бредет уныло
На закат, где солнечный пожар.