Баллада о девятнадцатом рассвете

Моему  дяде,
Василию  Федорову,
погибшему  в феврале
сорок  третьего
под  Ленинградом,
посвящаю




Я видел 
материнское  несчастье,
Застывшее
В  расширенных зрачках,
И  побледневшее
Бескровное  запястье,
Проклятье
На  обветренных  губах.



Какой   же  мерой
Горе  то  измерить?
Какое сердце
Вынесет  его?
Убили  сына –
Верить  иль  не  верить?!
Застыла  мать,
Не  видя  ничего.



А мы  ведь 
Не  для  этого  родились,
Вступая  в жизнь
С  родимого  крыльца,
Чтоб,  застывая,
В судорогах  бились
Отзывчивые  юные
Сердца.


Я  видел 
Материнское  страданье,
И  слезы
На  ресницах  и  щеках,
Как  бабушка
Шептала  сквозь  рыданье,
Сжимая  похоронную
В  руках…



Вставал  рассвет
Полоской  розоватой,
Лил  свет 
На  почерневшие  поля,
И  убегали
Облака  куда-то,
И  просыпалась
Дымная  земля.



Шел  бой  за  Ленинград.
Взрывались  мины,
Казалось, 
Полыхал  весь  белый  свет,
И  падали на  русские
Равнины
Мальчишки–
Девятнадцатый  рассвет.



Они  вперед
Горящими  глазами
Смотрели  сквозь
Завесу   и  туман,
Шептали: "Мама" –
Синими  губами,
Дымился  снег 
От  их  горячих  ран.


И  застывали,
Скатываясь,  слезы,
И  угасал  в  глазах
Последний  свет.
Солдаты  умирали 
На  морозе,
И  снег  алел,
Как  молодой  рассвет…



Дымились  черные
Воронки,
Твой  сын  бежал,.
Сжимая  автомат.
О  чем  он  думал?
Может – о девчонке,
А  может  быть,
Тебя  он  вспомнил, мать?



Наверно  он 
Летел  своей  мечтою
К  родному  дому,
Где красив  закат…
Ему  казалось:
Там,  за  высотою,
Его  деревня,
Пруд и  старый  сад…



Вдруг  воздух
Содрогнулся от  раската,
И  на мгновенье  брызнул
Яркий  свет,
И  таял  на  снегу,
Уже измятом,
Неполный
Девятнадцатый
Рассвет…

Как  это  трудно –
С  жизнью  расставаться!
Как  тяжело 
Навеки  уходить,
Когда  тебе –
Неполных  девятнадцать
И  сильное   желанье –
Победить!



А сколько  их,
Мальчишек  круглолицых,
В  тот  день  осталось
В  муках  умирать?!
Им  так  хотелось
К  дому  воротиться
И  девушек  своих 
Доцеловать.



Они  не  встали,
Распрямляя  плечи,
Навечно  вмерзли
В  снежную постель.
И  синей  краской
Их   обрызгал  вечер,
И "похоронную"
Проплакала  метель.



А  мы  ведь
Не  для  этого  родились,
Вступая  в  жизнь
С   родимого  крыльца,
Чтоб,  застывая,
В  судорогах  бились,
Горячие  и  сильные
Сердца.


 Я  видел 
Материнское  страданье,
И  слезы
На  ресницах  и  щеках,
Как  бабушка
Шептала  сквозь  рыданье,
Сжимая  похоронную
В  руках…



И  снова  из-за  горных
Перекатов
Идут  ветра
Смердяще-горячи.
Я  слышу 
Орудийные раскаты,
Я  вижу  четко 
Всполохи  в  ночи.



Там  черный  дым
Клубится  на  рассвете,
Охватывая 
Горы  и  моря,
Там  от  напалма
Умирают  дети,
Там  алой  кровью
Красится  заря.



И  память  мне
Подсказывает  снова
Из  тайников
Уже  минувших дней:
Последний  бой
У  города  родного,
Красивых  крепких
Молодых  парней.


Багряный  снег
Встает  перед  глазами,
И  в  каждом  взгляде
Ненависть  к врагу,
И "мама" –
Непослушными  губами
Мальчишка  шепчет,
Лежа  на  снегу.



Я  видел 
Материнское  несчастье,
Застывшее
В  расширенных  зрачках,
И  побледневшее
Бескровное  запястье,
Проклятье
На  обветренных   губах…


1967