Я жду тебя, мама

 /выписка из дневника воспитанницы приюта/
               
Сочное осеннее солнышко  украдкой заглянуло в окно моей спальни.
Приоткрыв неохотно глаза, я улыбнулась ему и, обняв обеими руками подушку, снова предалась сладкому сну.
Но тут же раздался строгий и звучный голос бабушки: «Алёнка, Мария,
просыпайтесь, в школу пора»!
Машка спала так сладко, что даже если бы  сказали  вдвое громче,
 всё равно она бы не шелохнулась.
Неожиданно скрипнула дверь, и послышались неторопливые шаги
я, затаив дыхание, слегка приоткрыв глаза, следила за происходящим.
Бабушка, замысловато, приподняла очки,  направилась в сторону кухни,
и как бы,  между  делом, сказала: «Да, обидно. Такой пирог испекла,
а отведать его не кому»- и второпях захлопнула дверь.
Услышав о сладком пироге, Машка резко вскочила с кровати, на ходу
натягивая халат, побежала на кухню.
«Ну, надо же» - подумала я: «Такая, маленькая, а уже способна перехитрить».
Пытаясь разглядеть всю красоту  осеннего утра, я
 с лёгкостью вздохнула и, распахнув настежь окно, окунулась
 в  багряную россыпь сентябрьского рассвета.
С растущего неподолёку дерева, срывались листья и, 
качаясь на солнечных  лучах,  плавно ложились на землю.
Любуясь происходящим, я на миг, закрыла глаза и чуть слышным голо-
сом сказала: «Доброе утро, Мамочка»!- и ни с чем несравнимая грусть
сразила меня.
«Всё как то не так, пусто,  одиноко» - подумала я.
А  солнце ласково улыбалось, будто пыталось подарить мне  крупицу
материнского тепла. Невольно, словно серебряные горошины,
по щекам покатились слёзы.
С трудом преодолевая навязчивое чувство, я мысленно сказала:
«Где ты, Мама? Я жду тебя!» - протянув руки навстречу солнцу,
вновь  и вновь повторяла те же слова, и вдруг  увидела
на своей ладони, окрашенный золотом Осени, лист каштана!
 С особой нежностью прижав его к груди, я побежала к столу,
 где стоял, портрет с фотографией моей мамы и, будто отдавая
частичку самой себя, положив его рядом, с грустью произнесла:
«Милая мамочка, мы с Машкой, любим тебя, не смотря не на что!
Ах, как же нам тебя не хватает» - и коснувшись губами фотографии,
поспешила на кухню.
Машка держала обеими руками большой кусок пирога,
стараясь, как можно быстрее с ним разделаться, умудряясь при этом
хвалить бабушку, я же, с трудом сдерживала слёзы, которые, казалось
вот – вот хлынут из глаз и мысленно говорила: «Нет, нет - только не это,
я не вправе омрачать радость сестрёнки».
Бабушка сидела у окна, то и дело, поправляя свой  излюбленный фартук
и наверняка таила в себе,  те же чувства.
Поблагодарив её за вкусный пирог, мы пошли в школу.
Счастливые лица одноклассников, ещё больше грусти прибавили мне.
«Ну почему? Почему у нас с Машкой, всё никак у других.
Ты слышишь, Мама? Ты нужна нам! Мы скучаем, вернись, пожалуйста»! Возвратившись со школы, я окружила сестрёнку заботой: одобряла её
хорошие поступки и с пониманием относилась к шалостям, пытаясь
хоть как то, заменить ей маму.
Солнышко спрятало тёплую улыбку и скрылось за горизонтом.
Жёлтые листья, изредка касаясь окна, напоминали о себе. Я сидела на краюшке кровати и, глядя на пушистые как одуванчик волосы Машки,
рассказывала ей сказку. Её детские реснички медленно прятали глаза и,
вдруг: «Мама, мама! Мне страшно, не уходи»…
Не подавая вида в том, что наше чувство было обоюдным, я осторожно
прикрыла её тёплым одеялом и сказала: «Спи спокойно моя девочка,
мама скоро вернётся».
Я долго не могла уснуть, вновь и вновь мысленно рисовала перед собою портрет мамы.
«Доброй ночи, мамочка! Усыпаю в надежде, что ты нас услышишь!
Я жду тебя»!