Я очнулся в сугробе

                * * *
               

        ...Ты, жидовка, чье тело дурманом овеяно...

        ...Удостоился чести тебя миловать на снегу...

        ...И лежит на сугробе есенинский лик незакатный
           И печальный Твардовский безмолвно стоит у плетня 

        ...Встал я третьим средь них…

        ...Но воскресну я снова, коль явится русская дура
               
                Виктор Смирнов
                журнал "Поэзия"  3.2001.

               

Я очнулся в сугробе. Жутко выли собаки,
И помеченный снег под щекой оплывал.
Глаз один приоткрыл – и узрел в полумраке,
Как печальный Твардовский Есенину что-то шептал.

Я им сразу сказал:– "Поднимите, и буду я третьим.
Сам я встать не смогу – голова колокольно гудит.
Виновата во всем та жидовка, которую встретил
Здесь в сугробе вчера, у которой уснул на груди.

Вы – мои дружбаны. Так что нового вам не открою:
Чем с жидовкой в снегу, лучше с русскою дурой в степи…               
...Мне Твардовский дал в глаз. Глаз заплыл синевою.
А Есенин взял нож и меня оскопил.