Коррида

Малага. Август. Зной… Неделя «торос».
И мы в отеле, вид на Малагета…
Я в шаге от истерики от спора,
Готова на клочки порвать билеты,

Что ты купил… Ты так доволен: «Sombra!»
Смотреть в тени корриду много лучше!
А я…в моём мозгу танцует кобра,
Любимый, я сейчас – тяжёлый случай!

Прости, я не хочу! Я тут, в отеле
Пересижу! Мне сверху будет видно!
Я честно посмотрю! Ну, в самом деле –
Сходи один! Мне правда не обидно!

Но ты смеёшься, ты так счастлив – словно
Ребёнок , что гоняет в небе змея…
Я уступаю… Я смотрю любовно…
Ты – мой герой! Целуй меня скорее!

И мы спускаемся с тобой к арене.
Места в тени. О, до меня доходит!
Счастливчики! О предстоящей сцене
Убийства я пока «забыла», вроде…

Ты мне купил «Мадеру» ледяную –
Все предпочтенья изучил –  дотошный!
Я, сладость эту терпкую смакуя,
Прокручиваю отдых наш роскошный…

Как мы с тобой недалеко от дома,
Где был рождён Пикассо, совершенно
Случайно, ароматом незнакомым
Завлечены, пришли в кафе, где цены -

Обычные совсем, но кофе, Боже!
Не капучино (шоколад-корица) –
Нет, мне не рассказать, на что похоже –
Но этот вкус годами будет сниться!

А апельсинов пламенное поле…
А вид со стен старинных Гибралфаро…
Лишь пара сотен метров вверх – и  в о л я!
Пролив… Там Африка… "Килиманджаро…"

Нет, я её увидеть не смогла бы,
Но вспомнился Хемингуей обоим –
И ты (вот тут в коленках я ослабла)
Вдруг загорелся насладиться боем

Быков, не сверху, из широких окон –
А так, как и положено в Малаге:
Смотреть, как на арене одиноко
Сражаться будет бык. А после шпаге –

Вонзиться в сердце, коли преуспеет
В  Al Encuentro матадор, а если
Не шпагой, так мечом добить сумеет.
Наверно, это даже  и н т е р е с н е й…

Испанцы – люди славные, присущ им
Неторопливый нрав и даже мягкость,
Сиеста стала фактором насущным,
И в лицах стариков такая благость –

Но вот  ф и е с т а  всё меняет разом,
Все, даже старики, горят задором,
Кровь упоительно мутит их разум –
Неважно, бычья или матадора.

Я женщина! Меня тошнит от страха,
Я эти смерти сердцем отвергаю!
Но мой любимый нежно шепчет: «М а х а…»
И я сдаюсь. Я не бунтую. Таю…

И вот – та-дааам! Они выходят строем…
Верхом сопровождают а л ь г в а с и л и,
А впереди – тореро. Ровно трое.
За ними по порядку их  к в а д р и л ь и.

И тот, что слева – опытен и славен,
А тот, что в центре – бледен и серьёзен…
Он понимает – он быку не равен,
Но должен быть красив и виртуозен!

И он – красив! Костюм веками сложен
В отточенную форму идеала,
Как феникс, ярок… Красный цвет – в о з м о ж е н,
Но – после. Как апофеоз финала.

Пока же – розовое, голубое
И золото. Лишь туфли и montera,
Да corbatin черны. Во время боя
Нет никого наряднее тореро.

Я погрузилась в эту атмосферу,
Забыв, как мне ужасен запах крови…
< «Эй, не влюбись в красавчика-тореро!» –
Шутливо мой любимый хмурит брови.

«Не в левого. Вот в среднего – возможно)» –
Парирую и я в смешном задоре.
Задумался… Была неосторожна –
И ночью точно будет «пятиборье»!>

Их будет шесть – животных-исполинов.
Их ярость от природы. Злые, черти!
А против них – нарядные мужчины.
Не бой, а пасодобль. Как танец смерти…

Сначала – старший матадор. Капоте
В руках его то розой расцветает,
То невидимкой, то опять в работе –
Костром трепещет, бабочкой взлетает…

Квадрилья наготове. Пикадоры
Быка умело злят. Трибуны стонут!
А вот и третья терция, в которой
Счёт на минуты. Па тореро тонут

В овациях! Мулета так ничтожна,
Так близко к этим мускулистым икрам!
Бык в ярости… Летит вперёд… Как можно
Не поклоняться этим диким играм??

Полтонны взрослой, зрелой, чёрной злобы.
У матадора – только меч и шпага…
В тореро и идут мужчины, чтобы
Дать выход сердцу, где живёт отвага!

Бык обречён. Но в сердце матадора
Не враг он – друг и брат. Постичь вот это
Возможно, лишь влюбившись в этот норов
Страны борцов, любовников, поэтов…

Удар!.. Неуловимое движенье,
Тореро развернулся грациозно –
Бык дрогнул на бегу… Недоуменье
В его глазах… он понял! Поздно, поздно…

Ещё попытка поворота… Рухнул.
Кровь льётся на арену… Акт убийства.
Распорядитель вручит оба уха
Быка – маэстро, и поздравит: «Чисто!»

"Мадера" так сладка! Ещё пять  т а н ц е в.
Пять пасодоблей. Ночью – мы «станцуем»!
И на глазах у всех два иностранца
Сливаются в горячем поцелуе…