Под Вознесенской Тенью

обрывается лист /непослушный, немой/, за окном – переулки, ландшафты, мосты: как в ноябрьском сне духовой не бемоль; приготовленный ужин несъеден, остыл. Ненароком глотнув режиссуру гортань до зимы будто дождиком дожил, из колоды твоей выбираю вальта веря в то что мы очень похожи.
Ну, и как тебе, Диа, такие идеи, словно капля седой орхидеи...
Точно скульптор слепивший ночную ладонь вновь под блюз ожиданье стелить; там простывшие дети играют в лото на холсте твоей белой тени, и кончается день под намокшим зонтом надоедливым сорок каким-то звонком. Это вроде симфония, вроде печаль, но, навряд ли потухнет с годами, я дыханьем прижавшись к холодным плечам твой навеки кроссворд разгадаю.
и к тебе, как снегирь, над осенним карнизом, я приду вознесенским капризом.
/непослушный, немой/ обрывается лист, под ресницами зори клянутся; а в согбенной юдоли качается диск, будто хочет до нас дотянуться. Здесь postscriptum... тире сердце ноты клюет:
То ЛЮБОВЬ, то ли ВЕРА в нее!