Ну, хорошо Коль это Вам так мило...

Ну, хорошо… Коль это Вам так мило
(Хоть нет желанья, вдохновенья, силы
Писать что-либо), лишь для Вас одной
Я сделаю в порядке исключенья
Боюсь, быть может, просто одолженье.
И пусть скупой на краски гений мой
Не потревожит сон Ваш и покой.

Но прежде, чем душе в полет пуститься,
Я не могу слегка не усомниться
В том, в чем признаюсь, и сомнений нет –
Мне Вас любить скорее невозможно,
Чем как смешно, нелепо или сложно…
…   …   …   …   …   …   …   …   …   …
…   …   …   …   …   …   …   …   …   …

…   …   …   …   …   …   …   …   …   …
…   …   …   …   …   …   …   …   …   …
…   …   …   …   …   …   …   …   …   …
…   …   …   …   …   …   …   …   …   …
…   …   …   …   …   …   …   …   …   …
…   …   …   …   …   …   …   …   …   …
…   …   …   …   …   …   …   …   …   …

Ну, вот… Опять душа полна печали.
Того ли Вы в стихах моих узнали,
Кто лишь недавно с Вами был так мил;
Кто так светло и весело смеялся,
И искренне в ответ Вам улыбался;
Кто так умно и смело говорил;
Кто, я боюсь, надежду подарил.

Прошу простить. Своей болтливой лирой
Лишь только вновь почувствую в том силы
(Я не скажу что часто, но порой)
Спешу, казавшись жизнью недовольным,
Подчас обидеть, даже сделать больно.
Как будто нет в том радости иной,
Как жечь сердца онегинской строфой.

Нет. Не в порыве вдохновенья
Я эти строки Вам пишу.
Напрасно все… Мне лишь мгновенье
Осталось жить. Я ухожу…
Прошу, не смейтесь надо мною.
Я не поэт, а лишь судьбою
Был призван прозой и стихом
(И нет, скажу Вам, счастья в том)
Вдруг сожаленье пробуждая,
Стараясь душу показать,
(Напрасно, может быть… Как знать?)
В своих словах дойдя до края,
Своей бессмертною строкой
Лишь зло смеяться над собой.

Писать всю правду… Я не смею
Вас так обидеть. Все сказать
Я не умел и не умею.
Мне легче просто промолчать
О том… (Ох, чуть не проболтался).
Ну что же делать, – не стеснялся
Я слов своих лишь потому,
Что не сказал их никому…
В них нет ни радости, ни скуки.
Я не скажу Вам ничего,
Что может более всего
Разжечь огонь душевной муки,
И как змея пробравшись в дом,
Покрыть младенца вечным сном… 

Мила, прелестна, несравненна,
Божественна, чиста, светла,
Так вдохновенна, так безмерно
Прохладной свежестью полна;
Восторг Весны и радость Лета…
(О, Боже… Ты ли, ты ли это?)
Уже не больно вспоминать,
Мне о былом. – За то ль страдать,
Что не было душе тревожно
Когда я верил и любил,
Надеялся – и этим жил?
Я видно так неосторожно
Пытался на змею ступить,
Что та успела укусить.   
Прости меня. Хотя не надо –
Я не хочу любви твоей.
Быть пастухом свиного стада,
Пасти его в душе своей,
И в бездну с ним… – Так будет честно.
Хоть пред тобой и неуместно
Мне быть открытым, но ведь дар
Тому и дан, кому кошмар
Вся эта жизнь. Забытый Богом,
Быть может, буду не забыт
Как тот поэт, что вечно спит…
Но мне ль стремится к тем истокам,
С которых он запоем пил
Нектар Божественных Светил?               

Нет мук сильнее муки слова.
Терзаний тех не передать,
Когда пытаешься, но снова
Не в силах что-либо сказать;
Когда душа ответа просит,
Но мысли, будто вихрем сносит…
Тебе известно это? Нет?
Тогда, поверь, ты – не поэт.               
Но я ль, скажи на милость, стою
Тех слов, которые найдут
В сердцах потомков свой приют?..
Кто ж для себя мой мир откроет? –
Поверь, никто и никогда.
Мой глас умолкнет навсегда.               

Но, знаешь ли, то, как послушна
Бывала Муза иногда…
Когда-то жил я с нею дружно,
А нынче…Что за ерунда? –               
Ни божества, ни вдохновенья,
На сердце груз, в душе сомненья.
Я б  вовсе больше не писал…
Я так растерзан, так устал
От вольных чувств, от дум беспечных,
От глаз знакомых и родных,
От добрых слов, улыбок их,
И тех уроков бесконечных,
Которых трудно не понять
И больно снова повторять.