Из цикла юности тусклое мерцало. 1948-1952 г. г

***
Вам,
коровой  будних  дней 
прилизанным,
вожделеющим 
любовей  грязно-серых,
что  вам  до  стихов,
написанных 
не  чернилами,
а  месивом  из  нервов!
Вам  не  всё  равно –
легко  мне 
или  тяжко?
Вам  не  всё  равно,
что
я  для  вас  открою:
сердце,
холодное 
как  старая  медяшка, 
или  факел,
брызжущий  кипящей   кровью?

***
Ребро  скамейки 
режет  кожу.
Сочится  день 
сквозь  листьев  сито.
Не  ветке – воробей,
такой  же,
как  я,
нахохленный,
забытый.
Кого  ты, глупый, ждёшь?
Пришла  бы 
и  нежным  подарила  взором?
А  он  в  ответ 
чирикнул  слабо 
и  грустно 
капнул 
мне  за  ворот.

***
Хоть  бы  раз 
напиться  вдрызг.
Хоть  бы  раз 
ввязаться  в  драку. 
Хоть  бы  раз 
сыграть  на  риск,
чтобы  жизнь  поставить  на  кон.
Взять  бы  чёрта  за  рога,
обольстить  хотя  бы  ведьму, 
шпагою  проткнуть  врага, 
или  от  любви  сгореть  бы!
Лишь  в  мечтах  они,
кажись, 
эти  чудные  картины.
Так  и  проживу  всю  жизнь 
добродетельным  кретином.

***
Я  тебе,
едва  дыша,
ныл  свои  творения.
Ты  прослушала,
ушла,
окатив  презрением.
Месяц,
бледный  сукин  сын,
на  меня  косится.
Я  опять  совсем  один.
Что  ль  пойти  напиться?

***
Встречу 
сумерками  летними, 
и  на  счастье, на  мучения 
я  тебя,
любовь  последняя,
унесу 
в  зарю  вечернюю.
Ты,
объятьями  закована, 
будешь  млеть,
от  ласки  пьяная, 
и  в  бреду  стихов  рискованных 
ночь 
растает 
окаянная.

***
Жду  любви,
как  с  неба  манны.
Жду –
придёт,
поманит  кто-то…
И  выходят  не  романы,
а  сплошные  анекдоты.
Что  ж  мне 
маяться  в  конфузе,
дух  сомнений 
распалив  мой?
Дай-ка  я  женюсь  на  музе, 
поживу-ка  с  верной  рифмой!

***
Я  клялся  ей,
что  жить  мне  без  неё  нельзя,
и  утопить  себя  решился 
в  этой  лжи  я, 
но  снова  вспомнились 
твои 
глаза –
спокойные,
холодные,
чужие.
И  та,
другая,
сразу  стала  вздором.
Я  повернул  обратно.
День  зачах,
воткнув  в  закат,
как  в  плащ  тореадора 
шпажонку  жёлтую 
последнего  луча.

***
Казалось:
какая  мыслишка  в  мозгу  бы?
За  разум 
хватался  ещё…
Но  бритвы  острее, 
обжёг  мои  губы 
огонь 
холодеющих  щёк…
И  тут  же 
покорно  забытая  робость 
на  вату  души  улеглась. 
Я  сердце  зажмурил 
и  бросился  в  пропасть 
бездонных 
сияющих  глаз…

***
На  небе 
развели  костёр.
В  нём  жгут  еретиков.
За  оскорбление  божества 
им  приговор  таков.
И  я  хочу 
тебя  схватить,
измять, 
зацеловать,
и  за  кощунство 
в  том  костре   
сто  тысяч  лет  пылать.   

***
Ту, которой  бредил  я,
повстречал  однажды.
Занялась  душа  моя 
стихотворной  жаждой.
Я  богат 
и  щедрым  был 
как  и  все  поэты:
я  горстями  ей  дарил 
стансы  и  сонеты.
Отдал  всё.
Она  -  молчок.
Даже  не  кивнула.
Лишь  в  прелестный  кулачёк 
вежливо  зевнула.
Понял  я: 
дела  плохи
(догадался  сам  уж!) 
и  ушёл  писать  стихи.
Фея  вышла  замуж.

***
Вдоль  улицы   метелица 
и  поперёк – метель.
И  милая  не  телится,
всё  тянет  канитель.

Мои  услышав  жалобы,
что  больше  не  могу,
другая  прибежала  бы,
а  эта -  ни  гугу.

Любовь, мечтой  лепимая,
не  выдюжит  метель.
Кончай, кончай, любимая,
ты  эту  канитель!

***
В  моих  признаниях 
ни  лжи, ни  лести.
Поверь   
в  мою  любовь 
нетленную!
Я  подарю 
тебе 
любое  из  Созвездий,
а  хочешь,
всю  Вселенную!
А  вот  насчёт  чего  иного,
земного:
дворца, квартиры, просто  шалаша –
уж  извини, моя  душа!
И  денег 
ни  шиша…

***
Ты  напрасно
меня  избегала!
Уж  поверь,
я  совсем  не  шучу 
и  сейчас 
над  твоим  бокалом 
заклинанья  стихов 
нашепчу…
Позабудь 
о  спокойном  веселье 
и  до  утренней  нежной  зари 
пей 
моё  приворотное  зелье  и 
любовью 
к  поэту  гори!