Десять минут

«Десять минут»

святочный рассказ

- Что бы ни случилось, мы останемся друзьями?
- Если ничего не случится, считай меня своим другом.
- Мне рано вставать утром.
- Мне вообще не проснуться.
- Я позвоню тебе завтра.
- Когда?
- Часов в девять.
- Если вечера, то я, может быть, проснусь.
- Ладно. Пока.
- До завтра.
- Ты точно доберёшься до дома?
- Я готов рассмотреть другие предложения…
- Ты успеешь на метро?
- Метро не мосты...
- Тебе пора…
Я подождал, пока она поднимется на свой этаж, и, оставшись вне поля её зрения, попробовал двинуться к выходу. Шаги мои были стремительны, но все остальные мои части мало им соответствовали. Получался какой-то беспорядок из рук, ног, пальто, шапки, ушей, носа... Организм, несущий в себе заряд двух рюмок крепкого густого бальзама, стакана вина с запахом изюма и сколько-то там незамеченной за разговором водки, швырял меня из стороны в сторону. Взгляд, как перископ, как прицел не мог ничего твёрдо удержать в перекрестии линий горизонта и эклиптики. То появлялись стены, то решётка лифта в лестничном проёме, то ступеньки, сливающиеся в сплошную бетонную кашу. Но где-то впереди маячила проходная. Я собрался с мыслями, сделал строгое выражение лица и профигурировал через весь вестибюль как грузчик, несущий нелёгкую ношу. В качестве ноши был я сам. Этот «я сам» ещё успел придать своему иканию форму звуков «До свиданья!» и адресовать их вахтёрше общежития, которая почему-то была в наряде престарелой Снегурочки, или мне так только показалось…
Город уже почти оправился от праздников. Ещё пару дней назад на улицах такое было! Трамваи не ходили. Машины ездили каждая по своим правилам. Люди улыбались и смешно пели одни и те же песни. В окнах горел свет. В окнах были видны ёлки. Теперь ёлки всё больше встречались на помойках, окна чернели (о, я знаю, какого цвета похмелье!), и лишь изредка на улице появлялись ещё весёлые прохожие.
До метро я пытался бежать. Упал всего один раз, и то, поскользнувшись на повороте. Пока я доставал проездной билет, чтобы предъявить его девушке в стеклянной будке, услышал, как она говорила стоящему тут же милиционеру, что через две минуты станция закроется. Сломя голову я кинулся вниз по эскалатору, демонстрируя последним пассажирам чудеса ловкости, на которую трезвый человек неспособен.
В поезде было весело.
Вагон лихо покачивало. Людей, за исключением двух-трёх ненастоящих персонажей не было. В окнах однообразие тоннелей сменялось витринами станций...
Пересадка и – уже до конечной!
Дойдя до дома, выстоял положенное количество этажей в лифте, поборолся с дверью в квартиру при помощи ключа и плеча и сразу почему-то упал на кровать. Если я и снимал сапоги, то разве что уже находясь под одеялом.
Спал плохо. Проснулся поздно. Всю ночь мерещились какие-то длинноволосые композиторы с аккордеонами из общежития консерватории. Что я у них забыл? Ах, да, это у них была водка… И это они предлагали у себя переночевать. Но как можно у них ночевать, если за стенкой твоя девушка, густой бальзам, вино с запахом изюма? Если у девушки переночевать нельзя, то нигде нельзя. Это закон. Надо домой. Но я дома... Середина дня… Почему-то к композиторам с их аккордеонами я не испытывал никакой злобы, хотя они, в отличие от меня и провели ночь в комнате по соседству с моей девушкой…
Послезавтра надо идти на работу. Жить осталось два неполных дня. Она позвонит в девять. Сегодня у неё репетиции, концерт, а завтра – она выходная. Останется ещё целый день. Целый день, чтобы…
Мы договоримся встретиться… Мы куда-нибудь пойдём… Мы будем о чём-то говорить… Я не буду стараться специально понравиться, я буду вести себя скромно, достойно и акуратно. При этом буду очень искренним и разговорчивым. Я буду всё-всё рассказывать. Или почти всё. Мне очень интересно узнать что-нибудь про неё, но я буду бояться надоесть ей вопросами. И ещё я буду бояться узнать, что она обыкновенная. Поэтому я буду рассказывать о себе. Выдумывать, приукрашивать, не стесняясь, веселя и интригуя. Чтобы  у неё возникло ощущение чего-то необычного – меня. Тогда она сможет меня запомнить, она привыкнет, начнёт скучать, ей станет не хватать меня, моих рассказов, откровений… Хватит ли на всё это меня? Ну так далеко вперёд загадывать мне ещё не приходилось. И потом, может, ничего страшного и не будет, может, всё будет хорошо… Сегодня у неё концерт… А у меня? Полдня куда-то словно провалились. И слава Богу. А дальше? Куда себя употребить, чем занять вечер, на что? Хорошо бы придумать что-нибудь…
- Так и пролежишь все праздники? Хоть бы за продуктами сходил!
Вот это идея. На продукты нужны деньги. Если нужны продукты, то дадут и денег. Так и есть!
Вышел на улицу. Дошёл до магазина. Купил хлеба.
- Правда-правда, была огромная очередь. В праздники люди только и делают, что ходят по магазинам. Остальное –  что там? Молоко, яйца, котлеты, овощи? Куплю завтра. У вас ещё салаты остались. До завтра дотянете.
Завтра с этими продуктами что-нибудь придумаю. Как-нибудь отделаюсь. Теперь хватит мне на сигареты, а ей на какую-нибудь шоколадку или цветок. В принципе, этого должно хватить на всё остальное… На всё, ради чего я так жду этого дня. Для того, чтобы быть счастливым, чтобы просто почувствовать себя счастливым с дорогим тебе человеком – ничего не нужно. Нужно просто быть с ним. Хватило бы её выходного…
Да, но сегодня… Ещё целый вечер… Голова не болит. Потому что даже думать не о чем… И делать нечего. Даже честно убить время – нечем. Спать стыдно. Читать трудно. Телевизор – тошно. Размышлять – опасно. Если идти в гости, то, во-первых, надо идти не с пустыми руками. Это не детский сад. А на бутылку денег мало. Во-вторых, надо знать, куда идти, к кому. В-третьих, нужно не иметь совести - это чтобы под конец праздников, накануне рабочей недели – начинать всё сначала… Но именно на эту треть я гость. Я готов что-то начать. Чтобы хоть что-то начать… Чтобы хоть что-то происходило…
Куда? К кому? Один друг в беде. Другого нет дома. Приезд тёщи на выходные или праздники приравнивается к форс-мажорным обстоятельствам, катастрофе глобального значения, наводнению, извержению, цунами и падению астероида. Второй успел-таки уже куда-то улизнуть. Нашёл лазейку. Отдушину. Где теперь его искать? Все они таковы. Исключений нет. Одни правила.
Знакомые особы женского пола требуют к себе особого внимания. Или требуют избавить от оного вовсе… У меня уже есть одно особое внимание… Но оно сегодня на репетиции. Или уже на концерте? Неважно. Всё завтра. Вся романтика и лирика. Все предвкушения и ожидания. А сегодня только общественное мнение, иначе говоря, мораль. И то, не на моей стороне. А так бы всё могло удачно сложиться… Свободный вечер… Одна из хороших знакомых… Одинокая и скучающая… Так всё могло бы быть легко, просто и понятно… Лишь бы хоть кто-нибудь из них был дома… Да, как же! Праздники – это не та пора, когда они будут сидеть под ёлкой и ждать принца. Они очень любят праздники. Они очень заботятся о том, чтобы в праздники всё было красиво, обстоятельно, по правилам. Шампанское, оливье, икра, ёлка, огоньки, телевизор… И кавалер с подарками. Неважно, какой кавалер, но комплект должен быть полный.  Праздничный набор. А, если праздники уже прошли? А, если у них там что-то не склеилось, не заискрилось, наступило разочарование?.. Тем более. Они очень инертны, малоподвижны, безынициативны. Они ещё на что-то надеются, пробуют разные клеи и фитили. Пусть формально. Это тоже ритуал. Торжественные проводы кавалера. Эпизод финальных праздничных оргий под названием «Предание забвению минутной слабости». Исходя из закона инерции сейчас совсем не время напоминать о себе, бередить старые раны, пытаться попасть в одну и ту же воронку, наступать на одни и те же грабли… Но… 
Надежда – двигатель религий. И так далее.
Ничего ненадёжнее надежды нет, но, когда кроме надежды ничего нет, то это абсолютная сила. Как абсолютное зло или абсолютное добро. В данном случае – шанс. На что? На то, чтобы  вечер наполнился содержанием. Неважно каким. Не в результате дело, но в процессе. Желательно, чтобы надежда осуществилась или разбилась вдребезги до девяти вечера…
Записная книжка.
- Алло. Здравствуй.
- Здравствуй.
- Это я.
- Что ещё за «я»?
Понятно.
- Привет.
- Привет. А кто это?
- Старый знакомый…
- Ещё чего не хватало!
Ясно…
- Здорово, с праздничком! Как дела?
- Нормально.
- Как успехи?
- Какие успехи?
- Ну праздничные…
- Пошляк!
Проехали.
- Добрый вечер, что новенького?
- У меня всё в порядке.
- Узнала?
- Нет.
- Не догадываешься?
- И не собираюсь.
Бывает.
- Алё, не спишь?
- В смысле?
- Ну, есть силы продолжить?
- А мы начинали?
- Сейчас самое время…
- Твоё время ушло.
Та-ак…
- Извините, а можно к телефону…
- У аппарата.
- Что ты сегодня делаешь?
- Какая тебе-то разница!..
Что-то я не за те ниточки дёргаю…А что, если…
С пустыми руками как-то неудобно. Праздники всё-таки. Все подарки друг другу дарят… Потом, опять же, эти девушки, и без всяких праздников почему-то претендуют на всевозможные гостинцы и подношения… Слабый пол – это тот, которому помогать надо в чём-то (в чём?). А тут какой-то пол для поглощения презентов… Главное же – не подарок, а внимание. Такая простая истина… Но, всё-таки, надо быть реалистом, то есть быть воспитанным человеком. Внимание должно быть как-то материализовано. Пусть сувенир, что-нибудь на память. Пусть бесполезное, но со смыслом. Что у меня есть? Книга? Жалко. Можно и самому почитать. Должна быть какая-то шутка, что ли... Недорого, со значением и остроумно. Что-нибудь творческое… Стих? Да! Совершенно необременительно, зато весьма элегантно, возвышенно, а по нынешним временам – даже экзотично и оригинально.
Стих этот я придумал давно, с год назад. Простые слова, но как будто что-то есть. Кое-кому читал, показывал, вроде ничего. Никто не сказал, что что-то напоминает, или уже где-то было… А если я при чтении улыбался, то и слушатели улыбались. А главное – срабатывало!
Надо только оформить. На отдельный листочек. Красивым почерком. Без ошибок. Рамочку какую-нибудь нарисовать. Вензелёк. Завитушки. Подпись. Число. Всё! Очень даже! Стильно и благородно.
Свернул в трубочку, оделся и на улицу. Тихо. Уже вечер. Зимой всегда так. Всегда вечер. Зато летом бывает, что и ночи не дождёшься. Сразу утро.
Двор, ещё один. Вот этот дом. Та самая парадная. Сюда после школы бегали курить. А одноклассница всё боялась, что нас узнают её родители, что подумают, будто это она нас сюда водит, что она сама курит.
В лифте дама средних лет. Лицо душевное. Глазами встретились. Интересно, что это у меня за свёрток? Смотрю со значением. И сам я одно сплошное значение. Ах, вы едете дальше? Что ж, я выхожу.
Обычный  дом. Обычная лестница. Дверь в квартиру обычная. Если эта. Эта.
- Вот и я.
- Ты?
- С утра был я.
- С чего вдруг?
- Ты знаешь… Сразу я так не могу… Пустишь?
- Что ж не позвонил? А вдруг никого дома, а вдруг у ме…
- …Кто-то? Познакомились бы. Ты бы наглядно, на примере отщепенца-одноклассника убедилась, что сделала правильный выбор. Я как друг детства благословил бы. Или наоборот, бросилась бы ко мне на шею с запоздалыми признаниями… А звонить я пробовал. Не помогает. Да у меня и номера твоего нет… Решил рискнуть. Будь что будет.
- Сколько мы не виделись?
- Разве это важно? Парадную эту и дверь я на всю жизнь запомнил. Помнишь, как ты пугала нас своей мамой? Ой, здрасьте…
Кто же предлагает тапочки, если тапочек нормальных нет! «Только мои и мамины». Эти мне женские семьи! Но знак благоприятный… Обычно в таких домах о мужиках только по тапочкам или зубной щётке и можно догадаться… 
Я и босиком могу. Это раскрепощает… Хотя… Носки эти лучше не показывать… А можно без носков? Лучше в носках? Меньше жирных следов? Проще мыть? Тогда давай тапки. Мне почти как раз. Пятки торчат специально, чтобы тормозить по вашему скользкому отполированному ламинату.
Что вы! Я сытый. Да нет же, совсем не нужно, не беспокойтесь! Разве что попозже… Раз уж вы с мамой и так собрались ужинать…
Фотографии на столе, картины на стене…
- А это куда бы ты повесила?
---------***
---------ПРАЗДНИК ЭТО ТЫ,
---------А Я
---------ТОТ, КТО СМОТРИТ НА ТЕБЯ!
- Это мне?
- Ну, ты же понимаешь, это искусство, оно многозначно, многопланово, ассоциативно, обобщает, символизирует, олицетворяет… Мы же вместе на литературе сидели…
- Это мне или не мне?
А если художник посвятил это всему человечеству?
- Тебе!
Давай лучше фотографии смотреть. Только не школьные, я их видеть уже не могу. А ранние у тебя есть? Знаешь, бывает, маленьких детишек фотографируют без всего, без одежды…
Музыка у тебя ничего… Пусть играет. Мало ли что…
Вот и ужин готов! Неужели праздничный? Ничего себе, остатки… А может, мама телевизор посмотрит, а мы тарелки в комнату отнесём? Да, необычно, по праздничному, по-парадному… То есть наоборот… То есть… Неважно. Пусть сегодня всё будет необычно!
Это делает твоя мама? Нет? А-а, вот это… Красиво. Но тоже вкусно. Что значит, ничего особенного? Если б я так ужинал каждый день… Впрочем…
Даже не верится, что последний раз мы виделись столько лет назад…
Выпускной помнишь? Ты болела тогда?.. Ой. Да нет, ничего. Я так, к слову… Ты же слышала, тебе, наверное,  рассказывали. Обо мне рассказывали? И что? Нет, это не про меня. Я тогда маленький был, стеснялся, я бы так не смог, тем более с девушками из параллельного класса…
Как я запомнил, что мы вместе сидели на литературе? Ну… Вообще-то я имел в виду, что вместе с классом… Но ты знаешь, я многое помню. Практически всё. Ты до последнего класса ходила с таким белым бантом… Нет? Не ты? Странно…
Значит, мы вместе сидели, за одной партой… Близко-близко? С ума сойти! У тебя такие волосы… Эх, если б вернуться туда, обратно, в «школьные годы чудесные»… Чтобы я сделал? Чтобы я сделал…
Я бы не мог остаться равнодушным и безучастным… К твоим волосам… Вот этим движением я бы подчеркнул, какие они лёгкие, нежные… Я бы взял тебя за руку, а другой рукой закинул прядь твоих волос тебе на глаза и поцеловал бы… Чуть-чуть… Вот сюда… В волосы… Нет, я не стал бы на тебя бросаться,  обнимать, хватать, я бы целовал тебя везде, вокруг, набегая как волна, порхая как птица, едва касаясь, отступая, и неожиданно оказываясь с другой стороны… Ну и да, подобрался бы к губам…
Лучше не прекращать. Может, это доставляет ей удовольствие… Знать бы куда девать зубы…
- У меня есть парень.
- У меня тоже… (!!!) В том смысле, что у всех у нас много дру…
- Я серьёзно.
Стоп. То есть?
Молча сидим.
- Ты обиделся?
Ещё попытка. Достоинство как награда за упорство. Волосы, то да сё… Нет. Не тот азарт, запал, кураж. И она это, как нарочно, чувствует!
- Нет. Я так не могу.
Как будто я так могу… Что там время? Уйти сейчас, сразу – это будет означать бегство, трусость, стыд, позор, проигрыш?
- А чем ты сейчас занимаешься?
Правильно. С воспоминаниями покончено.
- А ты?
Все учатся. Все прогуливают. У всех экзамены. Всем скучно. Один я развлекаюсь…
- У тебя нет сигарет, а то я бросила?..
- Ты же не курила, ты же была такая правильная, боялась родителей, с нами ругалась?
- Пойдём, прогуляемся, купим.
- Нет, что ты, попозже, я провожу…
Попозже – это значит посидеть, помолчать, допить чай, съесть какие-то ненужные пирожные, потом всё-таки одеться и также молча выйти на улицу. У какого-то ларька мы остановились.
- Здесь. Выбирай. А я пойду ещё посмотрю.
И я предусмотрительно пошёл к другому ларьку.
- Ну что, купила? У тебя хороший вкус.
Оказывается, курить на улице неприлично. Дома нельзя. Мы снова оказались на той самой лестнице, как в школьные времена.
- Спасибо. Не надо. Я же купил. Ну если только одну. А то мои, правда, противные. Ты даже рядом стоять не сможешь. Забыла купить зажигалку? У меня спички. Я зажгу.
- От спички первый прикуривает мужчина…
Откуда в этом обыкновенном доме, в этих новостройках знают о нравах высшего общества?
- Я провожу тебя.
- Я уже дома.
- Я провожу тебя до лифта.
Зачем-то поднялся вместе с ней на её этаж.
- Не выходи, езжай вниз.
Двери с губами из чёрной резины закрывались по-старушечьи неторопливо. Я думал, что не доживу до того момента, когда покину её этаж, эту лестницу, дом, двор…
Надежда… Надежда не просто умирает последней. Она как чёрная дыра уносит с собой в могилу всё в радиусе пятисот миль…
Уходя из дома, я не закрыл дверь на ключ. Это никого не волновало. В отличие от того, чем было напичкано телевизионное меню. Но это и хорошо, что дверь открыта. Я ведь торопился. Мне нужно было, как можно скорей оказаться у телефона.
- Тебе только что звонили. Минут десять назад.
- Спасибо.

P.S. Она перезвонила утром. Тоже в девять часов.