Непридуманое

1.
Детство помнится в жарких баталиях
На футбольных полях в кварталах,
Где тряпичные наши сандалии
Рвались прямо на  тощих ногах.

Мяч, обшарпанный с латаной камерой,
Сыромятным шнурован ремнем,
Был тяжел, как свинчатка у фраера,
Что бандитствовал за углом.

Мы гоняли мяч с упоением
По-синявски орали г-о-о-о-л,
Ну и дрались с остервенением
За пенальти иль просто, за фол.

Замирившись, опять продолжали
Счет вести бесконечным голам,
В перерывах поспешно съедали
Хлеб с горчицею напополам.

Брали хлеб в рабочей столовой
Мы без страха и дрожи в ногах.
Это было приметой новой,
Хлеб свободно стоял на столах.

На тарелках духмяною горкой,
Рядом в плошках - горчица и соль.
Все прикрыто марлевой шторкой
Хочешь кушать, садись и изволь.

Мы горбушки горчицей мазали,
Сверху сыпали крупной сольцой,
А затем их за пазуху прятали,
Уложивши один на другой.

Это было хорошим подспорьем
Для голодных мальчишеских ртов,
Проводившим все дни на приволье,
Средь поросших травою дворов.

Наигравшись в футбол, шли купаться
Вдоль железной дороги пешком
На карьер, чтоб до пляжа добраться,
Что был рядом с железным мостом.

Мимо нас громыхали составы,
Маневровый пыхтел паровоз.
Уходя от дороги направо,
Мы сбегали гурьбой под откос.

По тропинке бежали к карьеру
С голубою, прозрачной водой
Что бывала холодной не в меру
Даже в послеполуденный зной.

Коль случалось, по жребию воду
Худым телом слегка подогреть.
Скинув майку, сандалии, с ходу
Надо в воду холодную лезть.

Обжигало горячее тело,
Словно кто-то касался огнем,
Но в компании быть надо смелым,
Где тебе это все нипочем.

2.

Накупавшись до гусиной кожи,
Синих губ и лязганья зубов,
Из песка устроив себе ложе,
Грелись и сушились у костров.

Запекали на кострах картошку,
Если кто из дома захватил,
Иль с полей таскали понемножку,
Риск попасться небольшой, но был.

Да и страха не было такого,
Что людей вгоняет в липкий пот,
Коль поймает пацана какого
Сторож, только уши надерет.

Ребятишек взрослые жалели
Лет пятнадцать, как прошла война,
Фронтовые раны отболели
Стала всем привычной тишина.

По утрам, еще пока звучали
Заводские громкие гудки.
День рабочий этим начинали
Бывшие уже фронтовики.

У отцов истлели  гимнастерки,
В баночках хранились ордена
В платяных шкафах на дальней полке,
Под бельем, запрятавшись у дна.

О боях они не говорили -
Тьма работы, было недосуг.
Победители, что горе пережили,
Новой жизни продолжали круг.

Строили дома, детей рожали,
Лили сталь, стояли у станков,
О боях все реже вспоминали
И учили жизни пацанов.

Нам десятилетним постреленкам
Древними казались времена,
Где постарше парни и девчонки
Нахлебались горестей сполна.

Мы тогда уже не голодали,
В доме было, что-то есть и что-то пить
Правда, разносолов не едали,
Но без этого, конечно можно жить.

Большинство, пока еще в бараках,
Что стояли со времен войны.
Мы ходили в латаных рубахах,
Из отцовских, шили нам штаны.

Но, особенно тогда и не страдали,
В этом возрасте неважно пацанам,
Звезды ночью больше привлекали -
Все кругом искали спутник там.

Первый - как невиданное чудо,
Он запущен  нашей был страной
Полунищей от войны, покуда
Строить заново ей все пришлось одной.

Вечерами вглядывались в небо,
Головы закидывая вверх,
Мы на крыши залезали, где бы
Могли видеть спутник раньше всех.

Замирали в долгом ожидании
Было слышно, как комар пищит.
До сих пор хранится в подсознании
Громкий выкрик – вот же он, летит.

Было это явью иль желанием
Видеть то, что, в общем, не видать,
Но стремление души идти к познанию
Подвигало книги нас читать.

В «Пионерской Правде» «Аэлиту»
Начали тогда публиковать
И газету эту без лимита
Мы взахлеб старались прочитать.

Каждый номер ждали с нетерпением,
Увлекал затейливый сюжет.
Нам казалось, это  без сомнения,
Скоро в Космос выдадут билет.

Жизнь стремительно, как колесо, катилась -
Первый спутник, а за ним второй.
Вся страна успехами гордилась
Каждый чувствовал, что здесь и он - герой.

Верилось - уже не за горами
Будущего счастья виден свет.
В космос полетел тогда Гагарин,
Всем землянам передав привет.

3.
То была великая эпоха
Для огромной, всем родной страны
Это понимали даже крохи,
К счастью, не видавшие войны.

Мы гордились нашими отцами,
Жившими по совести, не лжи,
С чистыми, открытыми сердцами.
Лозунг был – ты Родине служи.

И служили честно, без обмана
На заводах, фабриках – везде,
И не с фигой, спрятанной в кармане,
Шли к далекой и святой мечте.

Они видели за чередою буден,
Что не все так гладко было здесь,
Знали, этот путь тернист и труден,
Но, надежда на победу есть.

И не думали они и не гадали,
Что очередной большой скачок,
При Хрущеве будет вновь провален
И опять не извлечен урок.

Что запущен механизм износа
Практикой - не лучших выдвигать,
А, умеющих не задавать вопросы,
Ловко подтасовывать и врать.

Но машина все-таки катилась
По инерции в работе силы класть,
Ну, а ржавчина-то, исподволь копилась
Разъедая и народ и власть.

Мы росли, взрослели и мужали,
Заменяли выпавших бойцов,
Но, увы, еще не осознали,
Что не сможем заменить отцов.

Тех, прошедших через круги ада,
И не только на полях войны,
Не за славу, почести, награды,
А за процветание страны.

И теперь, когда я слышу споры,
Ни к чему, мол, были их труды
Мне претят такие разговоры,
Здесь недалеко и до беды.

Верю, если цель была прекрасной
И понятной, даже простакам
Труд тогда не может быть напрасным,
Грязь не липнет к праведным рукам.

И горжусь, что в детстве прикоснуться
Довелось мне к тем большим делам.
Жаль вот только, не могу уже вернуться,
Чтоб еще раз поклонится тем годам.