По ком звонит рында 24. Процесс

(Подборка из мистерии "Дремучие Двери")

*   *   *

Вышинский:
-  Значит, эта реставрация капитализма, которую Троцкий называл выравниванием социального строя СССР с другими капиталистическими странами, мыслилась, как неизбежный результат соглашения с иностранными государствами?

Радек:
- Как неизбежный результат поражения СССР, его социальных последствий и соглашения на основе этого поражения.

Вышинский:
- Дальше?

Радек:
 -  Третье условие было самым новым для нас - поставить на место советской власти то, что он называл бонапартистской властью.
А для нас было ясно, что это есть фашизм без собственного финансового капитала, служащий чужому финансовому капиталу.

Вышинский:
- Четвёртое условие?

Радек:
-  Четвёртое - раздел страны.
Германии намечено отдать Украину; Приморье и Приамурье - Японии.

Вышинский:
-  Насчёт каких-нибудь других экономических уступок говорилось тогда?

Радек:
-  Да, были углублены те решения, о которых я уже говорил.
Уплата контрибуции в виде растянутых на долгие годы поставок продовольствия, сырья и жиров.
Затем - сначала он сказал это без цифр, после более определённо - известный процент обеспечения победившим странам их участия в советском импорте.
Всё это в совокупности означало полное закабаление страны.

Вышинский:
-  О сахалинской нефти шла речь?


Радек:
-  Насчёт Японии говорилось - надо не только дать ей сахалинскую нефть, но обеспечить её нефтью на случай войны с Соединёнными штатами Америки.
Указывалось на необходимость не делать никаких помех к завоеванию Китая японским империализмом.

* * *

ЛЕОН ФЕЙХТВАНГЕР:

" Не следует также забывать о личной заинтересованности обвиняемых в перевороте.
Ни честолюбие, ни жажда власти у этих людей не были удовлетворены.
Они занимали высокие должности, но никто из них не занимал ни одного из тех высших постов, на которые, по их мнению, они имели право; никто из них, например, не входил в состав "Политического Бюро".

Правда, они опять вошли в милость, но в своё время их судили как троцкистов, и у них не было больше никаких шансов выдвинуться в первые ряды.
Они были в некотором смысле разжалованы, и "никто не может быть опаснее офицера, с которого сорвали погоны", говорит Радек, которому это должно быть хорошо известно".

*   *   *


"Уличающий материал был проверен нами раньше и предъявлен обвиняемым, - отвечали советские люди Фейхтвангеру. - На процессе нам было достаточно подтверждения их признания.
Пусть тот, кого это смущает, вспомнит, что это дело разбирал военный суд и что процесс этот был в первую очередь процессом политическим.

Нас интересовала чистка внутриполитической атмосферы.
Мы хотели, чтобы весь народ, от Минска до Владивостока, понял происходящее.
Поэтому мы постарались обставить процесс с максимальной простотой и ясностью...
Мы вели этот процесс не для иностранных криминалистов, мы вели его для нашего народа".

"В первую очередь, конечно, было выдвинуто наиболее примитивное предположение, что обвиняемые под пытками и под угрозой новых, ещё худших пыток были вынуждены к признанию.

Однако эта выдумка была опровергнута несомненно свежим видом обвиняемых и их общим физическим и умственным состоянием.

Таким образом, скептики были вынуждены для объяснения "невероятного" признания прибегнуть к другим источникам.
Обвиняемым, заявили они, давали всякого рода яды, их гипнотизировали и подвергали действию наркотических средств.

Однако ещё никому на свете не удавалось держать другое существо под столь сильным и длительным влиянием.
И тот учёный, которому бы это удалось, едва ли удовольствовался бы положением таинственного подручного полицейских органов; он несомненно, в целях своего удельного веса учёного, предал бы гласности найденные им методы.

Тем не менее противники процесса предпочитают хвататься за самые абсурдные гипотезы бульварного характера, вместо того чтобы поверить в самое простое.
А именно, что обвиняемые были изобличены и их признания соответствуют истине".

*   *   *

"Советские люди только пожимают плечами и смеются, когда им рассказывают об этих гипотезах.
Зачем нужно было нам, если мы хотели подтасовать факты, говорят они, прибегать к столь трудному и опасному способу, как вымогание ложного признания?
Разве не было бы проще подделать документы?
Не думаете ли вы, что нам было бы гораздо легче, вместо того чтобы заставить Троцкого устами Пятакова и Радека вести изменнические речи, представить миру его изменнические письма, документы, которые гораздо непосредственнее доказывают его связь с фашистами?

Вы видели и слышали обвиняемых, создалось ли у Вас впечатление, что их признания вынуждены?"

"Этого впечатления у меня действительно не создалось.
Людей, стоявших перед судом, никоим образом нельзя было назвать замученными, отчаявшимися существами, представшими перед своим палачом.
Вообще не следует думать, что это судебное разбирательство носило какой-либо искусственный или даже хотя бы торжественный, патетический характер".

*   *   *


"Помещение, в котором шёл процесс, невелико, оно вмещает, примерно, триста пятьдесят человек.
Судьи, прокурор, обвиняемые, защитники, эксперты сидели на невысокой эстраде, к которой вели ступеньки.
Ничто не разделяло суд от сидящих в зале.
Не было также ничего, что походило бы на скамью подсудимых: барьер, отделявший подсудимых, напоминал скорее обрамление ложи.

Сами обвиняемые представляли собой холёных, хорошо одетых мужчин с медленными, непринуждёнными манерами.
Они пили чай, из карманов у них торчали газеты, и они часто посматривали в публику.
По общему виду это походило больше на дискуссию, чем на уголовный процесс.

Дискуссию, которую ведут в тоне беседы образованные люди, старающиеся выяснить правду и установить, что именно произошло и почему это произошло.
Создавалось впечатление, будто обвиняемые, прокурор и судьи увлечены одинаковым, я чуть было не сказал спортивным, интересом выяснить с максимальной точностью всё происходящее.

Если бы этот суд поручили инсценировать режиссёру, то ему, вероятно, понадобилось бы немало лет и немало репетиций, чтобы добиться от обвиняемых такой сыгранности: так добросовестно и старательно не пропускали они ни малейшей неточности друг у друга, и их взволнованность проявлялась с такой сдержанностью.

Короче говоря, гипнотизёры, отравители и судебные чиновники, подготовившие обвиняемых, помимо всех своих ошеломляющих качеств должны были быть выдающимися режиссёрами и психологами".


* * *

АДОЛЬФ ГИТЛЕР:

"Мы заканчиваем вечное движение германцев на Юг и Запад Европы и обращаем взор к землям на восток.
Мы кончаем колониальную торговую политику и переходим к политике завоевания новых земель.
И когда мы сегодня говорим о новой земле в Европе, то мы можем думать только о России и подвластных ей окраинах.
Сама судьба как бы указала этот путь..."

* * *

А.СУКОВ (РАБОЧИЙ):

"Под гром восторженных оваций в честь творца Конституции великого Сталина Чрезвычайный Восьмой съезд Советов единогласно постановил:
"Принять за основу... проект Конституции".

"Трудно описать, что делалось в Кремлёвском зале. Все поднялись с мест и долго приветствовали Вождя.
Товарищ Сталин, стоя на трибуне, поднял руку, требуя тишины.
Он несколько раз приглашал нас садиться. Ничего не помогало.
Мы запели "Интернационал", потом снова продолжалась овация.
Товарищ Сталин обернулся к президиуму, наверное требуя установить порядок, вынул часы и показал их нам, но мы не признавали времени".


*   *   *

ТКАЧИХА А.КАРЕВА:

"Мне и Дусе сказали: завтра с вами будет беседовать товарищ Сталин.
Не знаю, какое у меня было лицо, но Дуся вся вспыхнула, засветилась, глаза у неё буквально засияли".

ТКАЧИХА Н.ЛОЖЕЧНИКОВА:

"Спешу поделиться с вами величайшей радостью: в Кремлёвском дворце я увидела самого дорогого нам человека на Земле.
Сидела как очарованная и не могла оторвать взгляда от лица товарища Сталина".


* * *

ИОСИФ СТАЛИН:

"Почему так часто ставят на сцене пьесы Булгакова? Потому, должно быть, что своих пьес, годных для постановки, не хватает.
На безрыбье даже "Дни Турбиных" - рыба...

Пьеса эта... не так уж плоха, ибо она даёт больше пользы, чем вреда.
Не забудьте, что основное впечатление, остающееся у зрителя от этой пьесы, есть впечатление благоприятное для большевиков: если даже такие люди, как Турбины, вынуждены сложить оружие и покориться воле народа, признав своё дело окончательно проигранным, - значит, большевики непобедимы".


*   *   *

Однажды Лев Толстой нарисовал на листе бумаги треугольник, на вершине которого - Бог, а два угла в основании - люди.
И сделал вывод, что в процессе сближения человека с человеком оба автоматически тем самым сближаются с Богом, ибо высота короче сторон...

Думается, Лев Николаевич тут не совсем прав, ибо большинство людей сближаются во грехе - фашисты, например.
Идолопоклонники, сексуальные меньшинства, бандиты всех мастей, монополии и т. д.

У Иоанна Лествичника есть книга о духовном пути человека к Богу, о восхождении постепенном по внутренней духовной лестнице /лествице/, выше и выше.

Думается, что не на плоскости "лежащего во зле мира", не в сближении в совместном грехе возможно восхождение к Небу, а в совместном движении к Вершине.

Не треугольника, нет, а горы или ПИРАМИДЫ, по которой избранникам предназначено, завещано, каждому своей тропой, подниматься, восходить...

То есть освобождаться от "притяжения дурной материальности", бесконечности страстей и желаний, от зверя в себе.
В милости и добре к другим, восходящим рядом с тобой. В связке с ними и взаимопомощи.


Только так, разными тропами, но ВОСХОДЯ, мы сближаемся друг с другом и с Вершиной. Пирамида...
Не в этом ли разгадка её мистических свойств?

Смею утверждать, что Советский Союз был именно восхождением в связке.
Идея коммунизма сознательно или интуитивно была принята народом как раз соответствием своим глубинному восприятию православно-русской идеи - соборному восхождению налегке к Царствию Любви и Свободы от земных пут...

Восхождению налегке согласно Писанию:

"Не берите с собою ни золота, ни серебра, ни меди в поясы свои,
Ни сумы на дорогу, ни двух одежд, ни обуви, ни посоха. Ибо трудящийся достоин пропитания".
/Мф. 10, 9-10/

Идея коммунизма привлекала именно высокими принципами служения ради великого общего дела
Пусть ради счастья грядущих поколений, где тебе не будет места.
 То есть жертва по велению сердца, что особенно ценится Творцом.
Акт чистой Любви...

И нет сомнения, что Господь и Царствие Его жили в сердцах таких избранников.
Они были счастливы, служа стране, ближним и дальним, ибо жизнь их соответствовала вписанному в сердце Закону и Замыслу.

*   *   *

 Великое могущественное государство, самоотверженный творческий труд во имя высокой цели.
Каждому - хлеб насущный.
Школы, институты, библиотеки, театры...
Охрана народной нравственности, развитие национальных культур, сохранность и доступность лучшего в духовном российском наследии...

"Спасать", правда, приходилось кнутом и пряником.
Но Иосиф был пастырем многонационального невоцерковлённого /чтобы не сказать "неверующего"/ стада.
И Господь его будет судить как пастыря-кесаря.
Это и Булгаков признавал, написав "Пастыря" - о юном вожде.

*   *   *


Можно ли запретить верить?
Сама постановка вопроса - хула на Бога, сомнение в Его Божественности.
Вписанные в сердце Закон и Замысел подвластны лишь Творцу.
Разумеется, можно человека соблазнить, сбить с пути, запугать, наконец, но не запретить веру, о чем свидетельствует вся история христианства.

Бог всё равно прорастёт в сердце стоящего на Пути.

Да, нельзя было активно верующим сделать чиновничью карьеру, но разве можно одновременно служить Богу и Маммоне?
Сколько душ Иосиф уберёг от соблазна стяжания, зависти, ненависти, злобы, блуда!

Много было крови, греха, насилия и убийства, но пастырь - Иосиф взял на себя грехи государства, своей паствы, бывшей у него в послушании.
Во имя сохранения Антивампирии.

Кстати, святому Владимиру, который страшился производить казнь преступника, духовный отец сказал:
- Чадо, Господь взыщет, если ты помилуешь, а он соблазнит народ.

*   *   *


Однажды Иосиф получил письмо. От В. Крымова, писателя-эмигранта из России:

"Я пишу Вам, как одному из самых крупных государственных деятелей в современной России. Я пацифист и интернационалист, но всё-таки я люблю Россию больше всякой другой страны. Мне отсюда м.б. видно кое-что, что Вам не так ясно, при всей Вашей осведомлённости изнутри...

Нужно во что бы то ни стало сохранить власть в Ваших руках, вожаков пролетариата, ничего не щадя.
Помните: "Кто не способен на злодейство, тот не может быть государственным человеком".

Прежде всего армия. Она не должна воевать, но она должна быть.
Все должны знать о ней преувеличенное. Чем больше всяких военных демонстраций, тем лучше...

Никаких средств не надо щадить в заботах об увеличении населения России и полном его воспитании.
Это самое страшное оружие против капиталистического мира.
Сегодня ясно, что современная Россия может дать новый закон истории: размаха маятника в другую сторону может и не быть; он может навсегда остаться слева...

Не нужно лжи, но нужны две правды, и о большей умолчать на время и тем заставить верить в меньшую; а когда понадобится, малая отступит перед большой.

Не надо притеснять религию, это УКРЕПИТ её.

Привлекайте частный капитал. Пока государственная власть у вас - это не представляет никакой опасности...

Проявление современного русского творчества нужно поддержать, не жалея затрат. Скажем, литературу, м.б. балет.
Нужно бросить в остальной мир яркие кристаллики современной России: этим можно иногда сделать больше, чем самой широкой пропагандой...

Революция сделала уже колоссально много. Но эксперимент затягивается, нужны какие-нибудь реальные результаты".

Автор просил не публиковать его письма. Иосиф почти каждую строчку подчеркнул красным карандашом и положил письмо в особую папку.

*   *   *

Никакие гонения, запреты, декреты и лекции по научному атеизму не могут убить в человеке Образ Божий, тайное ведение о Замысле - "все да едины будут в Любви, Свете и Истине".

Это не вопрос деклараций, анкет и даже не вопрос хождения или нехождения в Церковь, хотя церковные таинства - исповедь, причастие, миропомазание, крещение, соборная молитва и т. д. имеют огромное значение для верующих в их исцеляющую животворящую силу.

Просто никакое правительство, никакая власть, земная и неземная, не говоря уже о советской, не могут "отлучить нас от любви Божией"...

"...скорбь или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч... Но всё сие преодолеваем силою Возлюбившего нас...
Ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь..."
/Рим. 8, 35, 37, 38/.

Человек может отречься лишь сам, сознательно, ведая, что творит.
Никто не может вмешаться в отношения Творца и человека "по образу и подобию".

"Дорога к солнцу от червя..."

И кесарь, и государство, отлучив свою паству от ведения о Боге и от таинств, берут ответственность за находящихся в послушании подданных, вот и всё.
Перед Небом.

Прислушивающийся к показаниям вписанного в сердце Закона совести, идущий на Зов обязательно встретится с "Неведомым Богом"...

"ищите и найдёте; стучите, и отворят вам..."
/Мф. 7, 7/

Внутренний компас в человеке чутко реагирует на уклонение от Пути и на приближение к Пути - тоской или высокими состояниями покоя или "радости духовной".

Благодати, которые не спутаешь с земной "душевностью".
Такие состояния случаются часто в периоды величайших жертв и страданий, войн, длительного заключения.
Лосев, например, писал, что никогда так свободно и раскованно не мыслил, как в концлагере.

*   *   *

Само по себе воцерковление означает лишь, что я записался в армию Христову.
Но если я при этом дезертирую и не собираюсь воевать - разве я "избравший"?
Разве не приму ещё большее осуждение?

ИЗБРАННИКИ - избравшие Путь - вот что главное.
Церковь в данном случае лишь лечебница, где каждый, сознающий себя больным и немощным на Пути, обращается к врачующим таинствам и к Спасителю, взявшему на Себя грехи мира.

*   *   *


Можно закричать, как тонущий Пётр: "Господи, погибаю!" и схватить протянутую Руку...
Можно идти на Зов, не ведая, чей Он...
Но именно Пути, состояния сердца ждёт от нас Господь.
Вечного устремления ввысь, на Зов. К прекрасному и непостижимому.

Вопрос спасения - не теоретический и не юридический - это вопрос чуда, тайны.
Любви Небесной и ответной свободной любви твари к своему Творцу и Спасителю.
Ожившего, растопленного сердца, побеждённого жертвенным подвигом Самого Бога.

Первая ступень, начало премудрости - страх Божий /рабы/.

Вторая ступень - разумный расчёт, например, у Паскаля - "пари на Бога".
Что выгоднее - верить или не верить, упование на награду в Царствии /Это - наёмники/.

Третья, высшая ступень - сыновство, ответная любовь детей Неба к Творцу и Его Замыслу.

*   *   *

Когда же вы поймете, что всякую добрую мысль вам посылает Господь?..

И когда вы строили дома, в тайге или в пустыне, сажали сады, выращивали хлеб, лечили, учили, сеяли "разумное, доброе, вечное".
Или защищали противостоящее царству Маммоны отечество,то есть право всё это делать, - "работу жаркую, дела хорошие", а не гнаться за длинным рублём, высасывая кровь у ближнего.
Господь тогда был рядом с вами.
Его Образ в вас, Его Дух Святой в вас.

Это прекрасно знают все, кто делал когда-либо бескорыстное благо для других.
Не из расчёта, а просто по велению сердца...
Прекрасно знают это особое дивное состояние души, близости Господа.
Его Божественного прикосновения, когда не нужно никакой иной награды...

   *   *  *

Есть молитва старцев:
"Господи, дай мне силы свершить то, что я могу изменить; терпение - перенести то, что я не могу изменить. И мудрость отличать одно от другого".


Не может человек, приносящий плоды добрые, действовать от имени сатаны, какую бы веру он ни исповедовал.
Не может полководец сражаться против собственной армии, ибо разделившееся в себе царство не устоит.
Не может человек, искренне служа Небу, приносить злой плод.

Патриархи Сергий и Алексий Первый называли Иосифа Сталина богоданным вождём.
Крупный учёный и богослов архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий), кстати, сидевший при Сталине, тоже считал его богоданным...

*   *   *

ВЫПИСКА ИЗ ПРОТОКОЛА ЗАСЕДАНИЯ ПОЛИТБЮРО ЦК от 12.09.33 г.

СЕКРЕТАРЬ ЦК И.СТАЛИН:

1. В период с 20-30 годов в Москве и на территории прилегающих районов полностью уничтожено 150 храмов.
300 из них (оставшихся) переоборудованы в заводские цеха, клубы, общежития, тюрьмы, изоляторы и колонии для подростков и беспризорников.

Планы архитектурных застроек предусматривают снос более чем 500 оставшихся строений храмов и церквей.

На основании изложенного ЦК считает невозможным проектирование застроек за счет разрушения храмов и церквей, что следует считать памятниками архитектуры древнерусского зодчества.

Органы Советской власти и рабоче-крестьянской милиции обязаны принимать меры вплоть до дисциплинарной и партийной ответственности по охране памятников архитектуры древнерусского зодчества".


ВЫПИСКА ИЗ ПРОТОКОЛА ЗАСЕДАНИЯ ПОЛИТБЮРО ЦК от 11.11.39 г.
ВОПРОСЫ РЕЛИГИИ.

В отношении к религии, служителям Русской Православной Церкви и православно верующим ЦК постановляет:

1) Признать нецелесообразным впредь практику органов НКВД СССР в части арестов служителей русской православной церкви, преследование верующих.

2) Указание товарища Ульянова (Ленина) от 1 мая 1919 года за №13666-2 "О борьбе с попами и религией", адресованных пред. ВЧК товарищу Дзержинскому и все соответствующие инструкции ВЧК-ОГПУ-НКВД, касающиеся преследования служителей русской православной Церкви и православно верующих, - ОТМЕНИТЬ.

3) НКВД произвести ревизию осужденных и арестованных граждан по делам, связанных с богослужительской деятельностью.
Освободить из-под стражи и заменить наказание на не связанное с лишением свободы осужденным по указанным мотивам, если деятельность этих граждан не нанесла вреда советской власти.

4) Вопрос о судьбе верующих, находящихся под стражей и в тюрьмах, принадлежащих иным конфессиям, ЦК вынесет решение дополнительно".

Секретарь ЦК И.СТАЛИН

*   *   *

СВЯЩЕННИК ДМИТРИЙ ДУДКО:

"При внимательном чтении этих документов становится ясным, кто такой Сталин.
Какую роль он сыграл в деле спасения православных храмов от окончательного разрушения, и как он сумел сохранить жизнь, если не многим, то важным деятелям православной Церкви.

Притом надо учесть, что по инициативе Ленина (читай - и Троцкого) затеяно было тотальное разрушение храмов и уничтожение русских православных людей.
Сталин отменил это: в протоколе заседания Политбюро так и написано - ОТМЕНИТЬ.

Представить нужно, какую борьбу провел этот человек, чтоб, "построив социализм в одной стране", возвысить Россию в огромную державу, которая победила фашизм, а теперь после смерти Сталина лежит в развалинах.

Не сразу Сталин осознавался как русский гений.
Не случайно он обладал скромностью и бессребреничеством, нравственными устоями.

Нам, православным людям, испытавшим гонение за веру, нужно забыть обиду, как и подобает христианам, и с должным вниманием и любовью посмотреть на все.

Скажу о себе. Я тоже не понимал Сталина как следует и в своих юношеских стихах писал:
"И вы мне кажетесь палач, их погубивший, самый первый".

Теперь я готов посмертно попросить у него прощение.

Нет, он не был палач, он многим спас жизнь, таким, как Шолохов.
Его уже должны были убить, и только своевременное вмешательство Сталина спасло его.

Также и Булгакова он спас, может быть тоже от смерти, да и Пастернака и других.
Этот список может быть длинным. Впоследствии беспристрастным историкам надо разобраться в этом.
И я, сидевший при Сталине и Брежневе, как и владыка Лука, готов воскликнуть:
"Сталин - богодарованный вождь России".

Не случайно ему и в Церкви провозгласили "Вечную память".

С него началось и то, что последующих генсеков отпевали в Церкви.
И в силу того, что он был православный (учился в духовной семинарии), грузин стал русским.
По выражению Достоевского, "православный - значит русский".

Наследие Сталина надо изучать и изучать, чтоб лучше понять, как нам уберечь Россию.

Враги наши это раньше нас понимают, и потому они льют на него такую грязь, чтоб из-за нее мы не видели, кто он такой.

Я не политик, не ученый, я, если хотите, писатель-священник. И больше по интуиции почувствовал все это.
Я хочу пойти еще дальше.

Коммунизм, придерживающийся материалистической доктрины, в России приобретает другое значение, и нам не нужно сбрасывать его со счетов.


Да и само отношение к благам земным у коммунистов христианское: блага должны принадлежать всем.
Когда они принадлежат одному кому-то, это страшно.

Вот к ним и направлены слова ап. Иакова:

"Послушайте вы, богатые: плачьте и рыдайте о бедствиях ваших находящих (на вас). Богатство ваше сгнило и одежды ваши изъедены молью.
Золото ваше и серебро изоржавело.
И ржавчина их будет свидетельством против вас, и съест плоть вашу, как огонь: вы собрали себе сокровище на последние дни"
(Иаков, гл.5, ст.1-3).

*   *   *

Коммунизм как история в России останется, это наша русская история.
В созидании богоносной страны, Святой Руси он будет играть не последнюю роль.

Сталин сыграл в этом первую роль.
Не случайно Сталин, по свидетельству Солоухина, в последние пять лет подписывался - не генсек, а просто: И.Сталин.

Мне больно слышать, как некоторые священники (притом не испытавшие гонения) пылают к ним ненавистью.

Опубликовано:
Наш современник. 1999, №12. С.223-224.

*   *   *   

"Сталин сохранил Россию, показал, что она значит для мира...
Поэтому я как православный христианин и русский патриот низко кланяюсь Сталину".
/Священник Дмитрий Дудко/.