Надоели философы

Как это мерзко, как это уныло,
Всюду я вижу серьезные рыла,
Всюду мелькают, и водят бровями,
Думают умно, пустыми ночами.

Так все насупились, щеки надули,
Очи потупили, носы уткнули,
Важно так, строго встречают упреки,
Важно и мудро подносят уроки.

Спросишь их время,
Они: время быстро...
Дурень, от завтрака сколько прошло?
Он все твердит, что оно быстротечно,
И что все беспечны, хотя и не вечны.

Спросишь, чего же дают там в столовой,
Снова в ответ философское слово.
Ты мне скажи, Декарт-человек,
Он мне, что мол, я отжил уж свой век.

Придет, разомнется, и сядет с пером,
Пишет о мудром, о вечном, обо всем.
Выглядеть хочет, он явно, умно,
За золото выдаст любую материю.

А если вдруг кто-то раскусит его,
И скажет, "да нет, тут, браток, ничего"
Тогда он в ответ всегда слышит одно,
Что он мол такая-же точно материя.

Что вот не понять, мол, бездушной толпе,
Что вот осужден он на непонимание,
Что все дураки, а он сам по себе
Но свет дуракам нести - это призвание.

Что нету таких больше в мире как он,
И только по этому он осужден,
Что он весь и в муках, в страданьях,
Нести дуракам - дюже важно призвание.

И сразу решает тогда этот кто-то:
Э не, нафиг надо быть таим идиотом,
Вот буду философом буду Сократом,
Раз так говорят, значит так-то и надо.

И каждый за каждым, один за одним,
Решают, что надо быть умным таким,
И каждый в системе - с системой борец,
Один д'Артаньян, один молодец.

И вот вы найдите не таковых,
Что видят себя поумнее других.
Я тоже такой, да и ты, верно, тоже.
И это естественно, это все можно.

Но тот из вас будет поистине глуп,
Кто это отринет, что тут, мол все лгут.
Нашлися поэты, одни малыши,
Иди, про бессонные ночи пиши.

Пиши про любовь, про душу, про разлуку,
Про муку, про скуку и твердую руку,
Про память, про чувства, про страсти и слезы,
Про детства мечты, и про юности грезы.

Ребята, ну хватит, все время мы ропщем,
Не надо роптать, будьте тверже и проще.
И думайте, прежде, чем верить тому,
Кто учит вас жизни, уму и материи...