Р. Вернер Экспромт 2010

СТАРЫЙ КЛОУН

Устал носить маски и петь свой смех людям,
Устал пересчитывать мелочь на блюде.
Рожденный, страдая, дарить всем улыбки,
Рабом стал, единой, но грустной ошибки.

Устал он без музы, с седыми власами,
И вечно смущенными горем глазами.
И те еще шутки, что всех доводили,
Сейчас никого бы не развеселили.

Но он до сих пор весельчак средь повес,
И к шуткам его не исчез интерес.
И пусть под глазами мешки и печаль,
Но смех рассекает безмолвную даль.

И бьет как струя, позитив на серьез,
И блещет приятнее ламп красный нос.
Небритый, забытый, умеющий жить,
Он знает, что мир можно смехом лечить.

ВОРОНА

Шуршит замерзшая листва,
Гуляет ветер по просторам.
Струиться вольная молва,
С присущим осени напором.

Захолодевшие столбы,
И гул по проводам гуляет.
А средь березок молодых,
Ворона лавочку ругает.

За то, что лавочка одна,
За то, что ветер столь холодный.
За то, что в эти временя,
Воронам не дают хлеб сдобный.

За то, что мест здесь теплых нет,
А лавочка решит иначе.
Что надоел ей этот бред,
И что ворона зря судачит.

Под крик вороны лавка плачет:
«Эх, жалко, не могу дать сдачи…»

БАРДОВСКАЯ

Время стирает и бьет, и хоронит заранее,
Как через ситечко память пропустит едва.
То, что несло нам, когда-то сплошное страдание,
Что заставляло все зло выливаться в слова.

Мы – перелетные птицы, и, от настроения,
То мы поем, то ворчим, а то тишь до утра.
И шестиструнная дарит гитара мгновения,
Вместе с безумными танцами жара костра.

Мы о любви, и о музыке склонны поведать,
Петь и читать не последний рифмованный слог,
Каждый из нас, ведь не хочется зря лицемерить.
Без такой жизни, наверно, давно бы иссох.

Пусть громыхают вдали небеса над стогами,
Пускай, покрыто все тучами за горизонт.
Мы соберемся все вместе, как было веками,
Музыка – это костер, а палатка – наш зонт.

Время стирает и бьет, и ничто здесь не вечно,
Тяжко бывает с природою нам совладать.
Но мы готовы писать и про снег, и про Млечный,
С песней по жизни не будет никто унывать.

АНГЕЛ

- Ты ангел?
- Нет! Упала с неба!
- Знать, демон ты!
- Изволь, отнюдь!
- Не понимаю я! Вся в белом!
  Как же понять всю твою суть?
  Ужели, ты темнее ночи?
  Ужели, ты зла и черства?
- Нисколько! Просто слезы в очи!
   И закружилась голова!
- А в чем причина сей недуги?
- Нет! Нет! Ничем я не больна!
- Видать пороки от поруки…
- Не продолжай! Не в том вина!
- Хочу, пойми, помочь, хоть малость!
   Утешить, и согреть добром!
- Не ты, тот, кем я настрадалась!
  Он был приятнейшим грехом…
  Но без него не мило небо!
  Но без него бесцельно жить!
  Я пала оземь, ставши смертной!
  Ведь ангелам нельзя любить…

О ГРЯДУЩЕМ

Вот не пойму причины, - думал кот,
Как будто все идет наоборот.
Хоть кормят, тискают и нянчат,
Но лишь о кроликах судачат.

Елка с ушами, - кот смеется,
С зубами видно не найдется.
Но было бы намного краше,
С уморною мордашкой нашей!

И чтобы тонну молочка бы,
Иль рыбки, курочки хотя бы…
Кот облизался, приуныл,
Ни кто о нем ведь не забыл.

Живет себе в квартире милой,
С такой подстилкою красивой!
Но он хандрит… Причина та,
Год кролика и год кота.

Кто символ года, не понять!
Кого же будут поздравлять?
Быть может кроликом заменят?
Иль календарь китайский сменят?

А может сразу бы в Китай?
Попить там их зеленый чай.
Послушать ХоКу, скушать рис,
И успокоить свой каприз…

Но тут и курица и рыбка,
Расправился с едой кот прытко!
И стало ему вмиг зазорно,
Что дом хотел сменить позорно.

Пусть будет кролик! Пускай кот!
Но кролик убежит, а кот
Он будет дома все равно,
С улыбкой муркая в окно.