Касанье неба. Цикл стихов

ОТ  АВТОРА

                «Не в срок послушать голоса Богов», — было  сказано  с Тонкого плана  в  одну  из   ночей   после  крещения в патриаршей купели.  Вскоре  —  две  незабываемые  ночи.  В  первую — «в духе» введена Богами  в Космический  Тор  Знаний.  Он  огромный, вращается  в чёрной пустоте, светясь всеми цветами радуги. В нём Знания всех земных цивилизаций за время существования  планеты. Наша цивилизация не самая  высокая,  и  многие  её  знания  неверны.  Во вторую ночь видела Тор Богов и Бога. Бог — величественный  красивый  старик,  великан, ростом с Тор Богов. Этот Тор  меньше  Тора  Знаний,  прозрачный,  как  сами Боги. Сказано, что Богов 400 миллионов.
                Но в этой книге лишь намёк о Богах.
                Мой религиозно-эзотерический опыт  сосредоточен  в  книге  «Крестодар».  Она тоже под именем Нория, данным мне Космическим Учителем. Её можно прочесть на Самиздате.

 


БЕССМЕРТИЕ  ДУШИ

Чем докажу, что дух людской бессмертен?
Уйдя из тела, встану в жизнь из смерти,
Встану разумом, встану словом —
Не уйдёт русский дух в полову!


ПОЙ!

По лестницам, заплёванным толпой,
Мучительно я шла к стихотворенью,
Но голоса Господнего веленье
И сердца боль мне говорили: “Пой!
Пой о природе, Боге и о чести —
Пусть напряжённо сердца нерв дрожит.
Святится Русь, а в освящённом месте
Пой о Святом и будет  легче жить”.


КРЕСТ  НА  СУДЬБЕ

Бог, благодарна я Тебе —
Выбил крест Ты на моей судьбе,
Выбил крест сквозной, в его проёме
Русь в слезах белеет в окоёме.


HOMO  SAPIENS

Живи, родившись, радуйся и плачь,
Доискиваясь смысла, изводись.
Будь сам себе и жертва, и палач,
И в тяжких муках заново родись.
Родись другим, каким себя не знал.
Вновь недоволен — глину мни упрямо,
Лепи себя, как Бог лепил Адама,
И станешь тем, кем ты себя назвал.


ОПЫТ

— Возьмёшь, прожжёшь и выдашь переплав,—
Учил Джек Лондон опытом Клондайка.
Я в чистый слиток отолью слова —
Не откажитесь люди от подарка!


ПРОСТИТЬ  ВРАГОВ

Прощу врагов — любить их невозможно,
Не научиться этому никак,
Но понимаю, жизнь свою итожа,
Что враг прощённый мне уже не враг.


ЛЮБИ!

Ну к кому мне пойти за советом?
Кто  смятенье души утишит?
Мама есть. Только в свете не в этом.
Есть отец. Да под камнем лежит.
Обращаю взор внутренний к свету:
— Боже, ты обо мне не скорби.
Я прошу одного — посоветуй.
И ответил мне  Голос: ”Люби!”


ДУХОВНЫЙ  ДРУГ

Люблю тебя, не требуя взамен
Ответных чувств, вниманья нежных знаков.
Пребудь  во мне прекрасно одинаков,
Хотя бы рухнул  мир от  перемен!
Во всех превратностях  неласковой судьбы
Пребудь во мне надеждой и опорой —
И я свой крест смогу поднять на гору,
И научусь врагов своих любить.
Пребудь во мне целебной силой рук
И ауру зажги прекрасным светом.
Пребудь во мне, духовный брат и друг,
Пребудь во мне, не зная сам  об этом!


РАСПЯТАЯ  ДУША

Вопит душа, распятая
На ржавом на кресте:
— И с восемьдесят пятого
Не то, не так, не те !
— Чего тебе, блаженная:
Необретённый рай?
Свобод  экстракт жень-шеневый?
Обетованный край?
Задумалась над вечностью:
Всё в мире — суета.
И молвила доверчиво:
— Ищу в себе Христа.


СОВЕСТЬ

Я говорю себе: «Терпи!
Терпи, как терпит всё живое,
Коль нет свободы и покоя
И счастья на земном  пути».
Я говорю: « Твори добро
Или хотя б не стань Иудой
И лёгок будет день твой судный —
Не перетянет серебро.
Бог — совесть, строгий судия,
Не омрачится в час кончины
И ясно догорит лучина
Назначенного бытия».


ОТЦУ

На могиле иван-чай
В шапках островерхих.
— Папа, папа, отвечай,
Что там после смерти?
Милый папа, кем ты стал
В этой жизни новой?
Может, ты в моих устах
Пляшешь лёгким словом?
Кем я стану — берестой
Затрещу в поленьях
Или новою звездой
Вспыхну во вселенной?


МУДРОСТЬ

Нет, я любить не перестала
Зверьё, деревья и цветы.
Душа, наплакавшись, устала,
Но мудрость светит с высоты.
Она строга и непредвзята,
Мне говорит: “Не суетись,
Пускай из злата, всё ж заплата.
Зачем латать худую жизнь?
Одна любовь нам в оправданье
Всех заблуждений и потерь.
Сотки из света одеянье
И постучи в Господню дверь.”


ДУША  ОХРИПЛА

Петь не попросишь, не прикажешь петь,
Когда душа охрипла,
Когда она в расплавленную медь
Гортанью влипла,
Когда не выплакать, не выкричать всех мук
И замер звук.


ТОСКА

                -1-
Вздрог от звонка. Ворвалась в сон
Всех будней наших смута,
Вошла тоска со всех сторон —
Кошмарная минута.
Голодный обморок в заводе —
Зарплаты нет и нет еды.
По бартеру тряпьё приходит —
Бери бейсболку за труды,
Иди, торгуй на хлеб, картошку,
Иди от стылого станка.
Так без работы понемножку
Белеют руки мужика,
А пусть бы лучше, как и прежде,
Мазут въедался и металл.
Голодный обморок в надежде…
Дай Бог, чтоб он последним стал!

                -2-
Заброшена идея, как ребёнок —
Равнение на равенство и совесть,
Что с материнским молоком с пелёнок
Впитали мы. Горит коммуны повесть!
Позарастали павкины дороги
Полынью, подорожником, быльём.
По бездорожью едут наши дроги
С гуманитарным ношеным бельём.
Старушки в сиротливых деревеньках
Донашивают свой нелёгкий век.
Буханка — тысяча. В фонд пенсионный деньги
Вложил буханкой старый человек
И пару дней потом сидел без хлеба.
Пусть пост не в свят, зачти за душу небо!


КАЗАНСКАЯ

От бессонной ночи
Как в огне голова.
Боль, (хоть криком кричи),
Переплавить в слова
Не смогла, исчеркав
Ворох чистых страниц.
Кто поможет и как?
Пред Мадонною ниц…
Шёпот горький, бессвязный
У святого огня:
—Ведь сегодня твой праздник,
Помолись за меня!
Но Казанская скорбных
Не подъемлет очей.
До высот её горних
Столько страшных ночей!


СУДЬБИНА

Ляжет стих  петровым камнем,
Острым камнем болевым.
О, судьбина — Авель-Каин!
О, судьбина — свет и дым!
Птичьей песне пуля в горло
Непризнанья, забытья.
Плачу. Бог, как быть мне гордой,
Если песня — это я?!


ИСПОВЕДИМЫЙ  ПУТЬ

Исповеданью нет во времени конца.
Исповедимый путь сквозь цепи воплощений.
Мы упадаем в грех — ввысь не поднять лица,
В нас совесть говорит и молит о прощенье.   


МЕДИУМ-МЕРА

— Медиум-мера, в чём суть,
В чём проявленье твоё?
—В том, что есть Судьи и Суд,
Святость и грех-бытиё.
—Медиум-мера, ты Суд,
Кару мне полно отмерь:
Пусть платье боли внесут
Белой камеи белей;
Пусть чашу яда внесут,
Гневное слово — вина;
Пусть не окончен мой путь,
Чашу я выпью до дна.
Медиум-мера, приди,
С совестью ты согласись.
Сколько ещё впереди
Дней судных?
                — Целая жизнь.

ЭДДА

Эльбо — это кванты боли
                солнечной любви.
Эрго — это гордый разум
                голубой крови.
Долик — это соль народа
                от его начал.
Соли хочет сердце Бога —
                Он всё сочетал.
Данник — дух, несущий опыт
                в Матенодаран,
Данью горьких слёз и потом
                яростной работы
                свой возводит храм.
Эдду радостную эту
Я пою поэту,
Что мой дух спасал.               


ЯБЛОКИ

Вкусили яблоко раздора,
Роняя яблоко любви
На камни бесконечных споров.
Его нечаянно разбив,
Разбили мы себя на части
И разомкнули кольца рук
Безропотно и безучастно.
И нас ещё не взял испуг,
Что в будней серой круговерти,
Поодиночке закружив,
Теряем яблоко бессмертья,
Которое так щедро жизнь
Вложила в детские ладошки,
И что от горя  истончась,
Вдруг хрустнет ветка под окошком,
Роняя яблочное счастье.


ЛЮБИ  МЕНЯ!

Люби меня — мне большего не нужно!
Люби меня — всё остальное в прах
Развеется и будет только ужас
И одиночество на четырёх ветрах.
Люби меня, пока ещё не поздно,
Пока кружу на солнечном крыле,
Пока могу всю ночь глядеть на звёзды,
Пока живу на маленькой Земле!


ПАМЯТЬ  СЕРДЦА

Ко мне приходят иногда прозренья
Под звуки музыки, под пение ветров
О бывших жизнях, прожитых мгновеньях,
Вместивших ненависть и волю, и любовь.


ВОСТОЧНАЯ  ЗАРИСОВКА

Иероглифы на папирусе.
В нише чёрная ваза, цвет персика.
Как раскосая девочка  выросла! —
У лучей тёплых глаз мамы греется.
Аромат плывёт в комнате чайный.
Белорисны  на  блюде  лепёшки.
Тихо. День, умудрённый печалью —
Зрелый плод на сухой плодоножке.


СТРЕКОЗА

Вот трепетание стрекозки,
Шуршащих крыльев разворот.
Она всю ночь глядит на звёзды
И переходит вечность вброд.
Опять стрекозка — на губах
Твоих она улыбкой села.
О чём сердечко ей запело?
О летних ласковых ветрах?


ЛЕСТНИЦА  ИЕРАРХИИ

Вздымалась лестница, истёртая шагами.
Шёл шаг вперёд и два  шага назад
И нёс побед заплаканное знамя
Витуфий златоокий в божий сад.
Он мир кормил от яблони познанья —
Бог наградил его слезами за дерзанье.


СОЛЬ  ОПЫТА

Соль опыта мы набираем потом
Отменной пахотной работы,
Любви великими слезами.
Мы — соляные копи сами.


МАМЕ

Стать меж полей
Затерянной речушкой,
Клич журавлей
Из поднебесья слушать
И впитывать
Все шорохи и всплески,
Испытывать
Лещом на крепость лески,
Не уставать
И в лодки бить, как в латы,
И омывать
В жару медвежьи лапы,
И в ребятню
Под радостные визги
Сто раз на дню
Швырять шальные брызги,
Бельё вздувать,
Балуя, пузырями
И целовать
Босые ноги маме,
Качать весло
У тёплого  причала —
О, как светло,
           несбыточно,
                печально…


РАССВЕТ

Пёрышко крутится, пёрышко падает
В маленьком вихрике, в  маленькой радости.
Кружится птица, птица взлетает.
Крут восходящий поток. Рассветает.


ЦВЕТОК

Придёт высокая печаль —
Острее станет чувство:
Глаз не устанет замечать —
Лист трепетен и чуток,
Легко дыхание цветка,
Щедро благоуханье.
В сухих ладонях старика
Он говорит стихами.


МУЗЫКА

Гудя объёмно-небывало,
Красиво музыка плыла
Под свод сферического зала.
Рахманинов. Колокола.


НОЧЬ

Струится свет печально-зыбкий
Потоком призрачным на лес,
Луна с джокондовской улыбкой
Глядит задумчиво с небес.
Мир как с прекраснейших полотен!
Стою, почти что не дыша,
И далека от бренной плоти,
Чиста, возвышенна душа.


ЗОДИАК

Беспрестанно, всё вправо и вправо,
Зодиак проплывает огромно.
Пёс Большой очень доброго нрава
Дышит звёздно в крыло Ориона.


ЗАКРУЖИ

Догони меня, догони!
Обними меня, обними!
Закружи меня средь  берёз —
Пусть летят в траве пряди кос.
Закружи меня на ветру —
Пусть в объятиях я умру!


ПАРУС  БОЛИ

Глядели в душу Божии глаза
И звали душу:”Приходи скорее!”
Я парус боли — мне горючая слеза
Петлёй дрожащей захлестнула  рею.


УДЕЛ

Терпеть — удел всех божеских созданий,
С лица Земли сотрутся, словно мел,
Но терпит боли даже мирозданье
При назреванье  важных перемен.


ЛЮБОВЬ  К  ПЛАНЕТЕ

Сказал Господь: “Большое слово — труд,
Но большее — любовь к своей планете.”
Уже почти пуста земная грудь,
Мне страшно жить на этом свете.


МЫ  ОСТАЁМСЯ  В  МИРЕ

Мы остаёмся в мире лучшей частью
Своей души, сокровищем трудов,
Нелицемерным к близкому участьем —
Мир держит бескорыстная любовь!
Она стоит крестом-кариатидой
В забоях и у доменных  печей.
Она в ночи в шитьё втыкает иглы
И вскармливает брошенных детей.
Она журчит в подойник молоком.
Она идёт с цигаркою за стадом,
Без ног  идёт, звеня одной наградой,
Чтоб детство бегало по лугу босиком.


МИРНЫЙ  ДЕНЬ

Восславим труд — учителя души,
Трудами открывая утро.
Закат красивый да поможет завершить
День начатый, хоть и пришлось нам трудно.
Пусть дождевая светлая струя
Омоет нам лицо, ступни и спину.
Льёт Водолей из медного кувшина —
Звенит чеканка миробытия.


ЗОЛОТАЯ СТРУНА

Мир не кончается — Христом венчается!
Сутратма с неба к Гее тянется
Струной сквозь певческое горло.
Гуди струна, пой мир мажорно!


НЕБЕСНЫЙ  ГОРОД

                -1-   
Летел по небу трапезоид —
            урезанная Джомолунгма,
С него неслись печально зовы:
            — Эстэрье тэлла, линга дунгма!
Входили плачи мне в сознанье
            непостижимые, как вечность,
Как запертое в гробе знанье,
            как стиснутая бесконечность.

                -2-
Я вошла в “джомолунгму”
            в какое-то тысячелетье.
На экране читала
            античности белую книгу.
Я узнала огнём
            полыхавшую древнюю Лету,
Я услышала стоны
            по ветру летящего пепла,
Погребальные звоны
            на развалинах белой Помпеи.
Я вернулась домой,
            колокольно гудящая скорбью.
Было пусто в груди —
            там, наверно, осталось сознанье.
Пустоту не заполнить —
            в ней вакуум, вечно сосущий
Мысли, чувства и время,
            уходящее в бесконечность.


ГОРЬКО

Печати Бог снял с “Книги рода”—
Читай, потрясённо молись!
Разбой называли свободой.
Как горек истории лист... 


В БОЛЬНИЦЕ

Дай, Бог, нам терпенья — врачует больница.
Останемся живы — уверуем в чудо,
Что можно уйти и назад возвратиться
Из боли, из смерти, из ниоткуда.
Не красят болезни, но станем ранимей
И нерв сострадания в нас обнажится.
Архангелом сильным покуда хранимы,
Лишь в волосы снег раньше срока ложится.


ГОЛОС  ИЗ  ШАМБАЛЫ :

—А если где случается беда,
Быстрее мысли мы помочь несёмся,
Над горем, как над собственным, трясёмся,
И это — часть всеобщего труда.


ВЬЮГА

Вьюга, вьюга моя, беловьюга —
Гореванного сердца подруга!
Выхожу в поле: “Здравствуйте вьюга!
Мы давно не видали друг друга.
Как чисты Ваши белые снеги,
Холодны их летучие пальцы!
Гореванье стихает от неги —
Не устанут век жарких касаться.
Вкруг очей снега льдистые иглы,
Преломляются в них Ваши светы.
Кружат в вихрях и души, и игвы
Стихиально-борейного ветра”.


ДЕМОНИЦА

На раскалённой кочерге
Летела ночью демоница.
На зависть бабушке Яге
Она летела чёрной птицей.
Ветр развевал ей волоса,
Светился след от кочерёжки,
Сияли звёздные глаза,
Горя во тьме, как щёлки кошки.
Фосфоресцировал весь лоб,
Фосфоресцировала чёлка,
Сгущенной воли мощный столб
И яростная треуголка.
Летели огненные стрелы,
Не достигая до неё.
Она вошла в свои пределы —
Её прияло бытиё.


КАМЕРТОН

Хотела быть святою — не сумела,
Сорвавшись, часто падала без сил —
На все явленья отзывалось тело:
На ветер, что вой волка доносил,
На вздрог земли ночных землетрясений,
На шёпот звёзд, на их чудесный свет,
На шип шаров, их жуткое паденье
За край шоссе, на звук летящих лет.
На смех, на плач, на музыку, на стон,
На погребальный и пасхальный звон
Вибрировало тело-камертон.


МАТЕРИНСТВО

                -1-
Не Ева я, адамовым ребром —
Я материнское бедро Лилит.
Я материнство чувствую нутром,
В меня инстинкт от сотворенья влит.
               
                -2-
Женщина расчёсывала волосы —
Золото струилось на живот
Круглый и тугой, как спелый плод.
Дети пели чисто на два голоса.
И скользили солнечные полосы
От окна по розовой стене —
Невесомый, падал первый снег.
               
                -3-
Лицо в тёплом свете улыбки
Склонилось над сонною зыбкой,
Над крохотным человеком,
Над всем человеческим веком.
И веяло доброю силой
От хрупких, в прожилочках рук.
Молочная щёчка светила,
Светила молочная грудь.
Текли реки млечные в выси,
Размеренно вечность текла,
И было в ней место для мысли:
—Как детская щёчка тепла!


ФЛЕЙТИСТ  В  МЕТРО

Цветами в переход вторгалось лето —
Пионом пахло сильно, розой чайной.
В подземном переходе пела флейта —
Играл, весь в белом, юноша печальный.
И уносился звук за поворот
От юноши под каменные своды,
Блуждая в залах в поисках свободы.
Шёл мимо зачумлённый наш народ.
Флейтист котомку скинул вдруг с плеча
И с кем-то чёрным хлебом поделился.
И снова флейты звук под своды лился,
Как с неба золото последнего луча.


ДЕНЬ  ПЛАЧА

Между вчерашним днём и завтра
Стояло горькое сегодня,
Их разделяя, как граница,
Как обожжённая межа.
А в той меже лежали камни,
Лежали, плача, камни духа.
Граница болью прорастала,
Как всенародная душа.


ГОРЬКОЕ  ВРЕМЯ

Какие наступили сроки,
О, горевая Русь моя —
Твоих полей больные токи
Текут сквозь щели бытия!


ШИПЫ

Алая роза — пролитой крови.
Белая роза — муки и боли.
Чёрная роза — горя и гнева.
Розами полон истории невод.
Течёт времени река
                в облака.
Вьёт Офелия цветы
                в терн Христов.
В век врезаются шипы
                дел и слов.


БОЛЬ

Изморозь на висках, изморозь.
Север мой, в грады боль заморозь!
Грома в облаках, на земле, а в веках—
Капли свежих рос,
                венцы белых роз
                и Христос!   

ЧУДО

Я знаю божию любовь:
Она — прекраснейшая мука
Ученья с восприятьем слов
Всем существом, не слыша звука,
Всем существом, всем существом.


МОЛИТВА

Молитва — сестра милосердья,
Даруй ты душе свою милость,
Бинтуй наших спешек порезы,
Цели, восстанавливай силы!


ГЛАЗУНОВСКАЯ  РУСЬ

— Отчего волоса русые?
— Оттого, что роса выпала.
— Отчего все глаза грустные?
— Оттого, что слеза вымыла.
— Отчего доброта свечечкой?
— От Руси горевой взятости,
Оттого, что лежит в вечности
Золотая душа святости.
…Потянулось детское крылышко
На сыновней картине с трепетом
Ко Христу. Верю, Русь раскрылится,
Слёзы выплакав с силой Стрепетовой!


ОБЛУЧЁННАЯ  ДЕВОЧКА:

— Мацi Чернобыля Яхове Раю,
Я хвораю.
Не нужны мне ни “барби”, ни “синди” —
Пусть небеса будут сини!


ЕЛЬЦИН

О Ельцине. Ведь есть на нём вина
В развале СССР — не потянул державу,
Взял только Русь. Он чашу пьёт до дна —
Избранничество, боль, бесславие и славу.


КОЛОКОЛ

Молельная возносится душа
Сквозь купол храма прямо к крестовине
На божий суд и не властям решать
Судьбу души, явившейся с повинной.
Зачем мы сносим памятники с плеч,
Затем всё восстанавливаем снова?
Ударил колокол, чтоб площадная речь
Сменилась чистым и разумным словом.


ХЛЕБ  ИСТИНЫ

Готовых истин не давало небо —
Все истины пришлось искать самой,
Чтоб съесть ломоть от истинного хлеба,
Чтоб принести сей хлеб к себе домой.


БЛАЖЕННАЯ

Взлетал к святыням дух её всё выше.
Сойдя с ума, неясно разум слыша,
Несла она в себе очарованье,
Покуда не дошла до пониманья
Горячим плачем для народа всей Руси
У Господа прощенья попросить.


ОЖОГ  СЕРДЦА

Молитва, бинтуй мне ожог,
Услышь, Божья Матерь, меня,
Услышь меня, Мученик Бог,
Дай силы родная земля!


КУДА  МЫ  ДЕРЖИМ ПУТЬ ?

                -1-
Как мне от думы удержаться,
Не разрыдаться чтоб?
К какой горе мне лбом прижаться,
Чтоб остудить свой лоб?
Палит мой мозг одна лишь дума:
— Куда мы держим путь?
Душа устала от раздумий,
Душа стучится в грудь.
               
                -2-
Кошмарное время —
              тяжёлое бремя.
Докатились —
Из державы атомной
              в сырьевой придаток мы
Превратились!

                -3-
Безработица — с косой.
Ты — босой.
Подкосила вмиг травой:
— Ой-ёй-ёй!
Покатилась голова:
— А-а-а!


ВОЛЯ  К  ЖИЗНИ

Превозмогает боли человек.
Есть творческая воля у калек:
Слепые — учатся, безрукие — рисуют.
Ленивые — бессмертием рискуют.


КОНИ  ЖИЗНИ
               
                В.Высоцкому

Ты гнал коней и умолял,
Чтоб не летели вскачь
Навстречу смерти. Ты всё знал,
Смеялся ты сквозь плач.
Когда свистела смерти плеть,
Ты головы не гнул,
Лишь над гитарой, чтобы петь,
Да от тяжёлых дум.
Душа — сума, а в ней война
И горы, и любовь.   
Ноль семь — я с юности с ума
Схожу от этих слов!
Жизнь гонит и моих коней,
В них белизна и чернь.
Победный плач в излёте дней —
Не погасить свечей!


БАЛТИКА

Балтия — поэзия. В неогеном слое
Камень дивной формы серо-серебрист.
Смыт налёт морозный океанской соли —
Чист расцветший флорой латеритный лист.
Полною октавой северные сосны
Песни “Калевалы” строгие поют.
Синий лёд припайный оплавляет солнце.
Шторм идёт валами, пенногрив и крут.


ГРУСТЬ

От юности осталось нас чуть-чуть:
Одна лишь гавань благодарных чувств,
Вся парусами алыми расцвечена,
Лежит в ладони у морского вечера.


НАПИШИ  КАРТИНУ!

Я молюсь, как в первый раз,
У любви во храме,
Только влаги нет у глаз —
Исхожу стихами.
Я их в пригоршнях несу
Вишнями незрелыми.
Может тем себя спасу,
Что греха не сделаю.
Я незваная вхожу,
Штору отодвинув,
Об одном тебя прошу:
— Напиши картину!
Обтяни куском холста
Маленький подрамник,
Уведи меня в леса
В августовской гамме.
Оброню любовь листом
Под ноги неслышно.
Буду слёзы лить потом
Дождиком по крышам.


РОДСТВО  ДУШ

Чувства есть, что и любви сильней —
Душ родство, высокие печали.
Нужен ты, как свет, как воздух мне,
Нужен ты, как крылья за плечами!
Только вспять не повернуть судьбы
И мне худо от сердечной смуты.
До тебя мне пять минут ходьбы —
Непреодолимые минуты.


НЕСБЫВШИЙСЯ ДРУГ

Ну что страшней и проще —
Пожар в душе!
Как в обгоревшей роще,
Черно уже…
Молитв моих не слыша,
Уходит вдруг
Несбывшийся, небывший
Мой лучший друг.
Сложил он кисти, краски —
Прощай-прости!
Кому стихи и сказки,
Светясь, нести?


СКОРБЬ

Я помню: пронзительно, словно свирели,
Свистело в паденье крыло самолёта
И не было силы простить мне кого-то…
Ребёнок ел плод ослепительно спелый
И страшно смешались и соки, и пепел,
И семя из пепла на свет прорастало.
Кончалось двадцатое наше столетье
И новая эра над миром вставала.
И плакал скорбно Нострадамус
Из тьмы шестнадцатого века
В век двадцать первый:”Настрадались!
В тиши оставьте человека!”


РОЗЫ  МИРА

Захлестнула петля
И ожога лилея.
Захлестнула петля,
Но ожог тяжелее
Пригвоздил плечо камнем,
Расцветает в нём пламя
С золотыми устами,
С горевыми глазами.
Говорит пламя с сердцем,
Смотрит в чашу Грааля —
В ней кипят меды с перцем,
Глубь и звёздные дали.
Два огня перекрестных —
Это руна вторая,
Прозерпины созвездье,
Слитье Ада и Рая.
Захлестнула петля,
Как созвездье — двойная.
Захлестнула петля
И любовь неземная.
Век в излёте — отрава.
 — Бог, утри мои слёзы!
 — Космос — лево и право,
Обними обе розы!
Обнимаю я розы.
Смотрят звёзды вселенной,
Смотрят глаз божьих звёзды
Из пространства нетленно.
Из-за Солнца восходит
В новый век Прозерпина.
Я несу миру розы
От Господнего Сына!


СМЕРТНЫЙ  ДОГОВОР

Отпусти меня Смерть —
Не Ахматова я, не Цветаева.
Отпусти меня в жизнь —
Я обычная. Нет, не святая я...
Ну зачем я тебе —
Для какого такого служенья,
Чтоб от мира уйти?
Отпусти — сделай мне одолженье!
Отвечала мне Смерть,
Раскрывая прекрасные очи:
—Ты всего только тень,
Поглотят тебя смертные ночи.
Ты не скажешь: ”Мне лень
Отточить карандашик из кедра”.
Ты отдашь мне свой день,
Ты послужишь мне вольно и щедро.


ДУХ  САО

Саошианта дух творит —
И в боль Руси обрывны ночи.
О горе дольше говорит.
О счастье — горше и короче.


ЛИСТ  СЕРДЦА

Бездомны мы в веках бездонных.
Найти любимого, спастись
Летит дрожащий сердца лист
И во вселенной светит долго.


ОТХОД  ДУШИ

Гроздья града упали на землю,
Холодны и белы, как награда.
Умираю. Я гроздьям не внемлю.
Умираю. Я этому рада.

Холодеют предсмертные руки.
Раскрываются белые крылья.
Приближаются трубные звуки.
Приближаются светлые силы.

Холодеют и лоб мой, и губы.
Закрывают крыла мои очи.
Михаила архангела трубы
Возвещают рассвет после ночи.

В белом платье невесты христовой,
В белом платье с каймой золотой
Я пою изначальное слово:
—Товоро мето шору э’Той!

Гроздья букв наплывают — откуда
Входят в сердце мне снова и снова?
Я пою изначальное чудо,
Я пою богоданное слово.


ТАЙНА  ТАЙН

Мне Смерть открыла много страшных тайн
Загробной жизни — я их знать хотела.
Укроет саван недоживший стан,
И тайна тайн начнётся — жизнь без тела.


ОПЫТ

Мне боги ставили на грудь
Звенящий диск — мой мир качался
И в слово боли излучался,
И мне хотелось отдохнуть.
И я бежала босиком
По свежевыпавшему снегу,
Тихонько приучаясь к бегу,
Чтобы осилить долгий путь.
Земля давала сердцу силы,
Снег возвращал ногам тепло,
И ввысь берёзы возносили —
В моё небесное село.


СЛОВО  БОЖЬЕГО  ДУХА

Рёк Божий Дух: ”Восстань над плотью!
На что тебе талант Я дал?
Будь сам себе и царь, и плотник,
Жги душу, словно семидал!
Пусть крепка будет мысль,
                как топор у Петра
И певуч будет слог,
                как Россия с утра”.


ТРЕБОВАТЕЛЬНОСТЬ

О, бедное сердце, помедли попробуй
В ответ обличенью отчаяньем сжаться!
Чтоб метить тебя высочайшею пробой,
Бог будет с тобой, как с врагиней, сражаться.


ЧЕЧЕНСКАЯ  ВОЙНА

Как это случилось,
Как это стряслось —
Смоляным кострищем
Разгорелась злость?!
Снял со стен кинжалы
Древний горский род.
Истощилась жалость?
Поглупел народ?
Храмы не приемлют
Грешников молитв.
Упадают в землю
Гильзы новых битв…

Ну а о чести:
      “ Войдя в дом кровного врага,
                забудь о мести!”


ПИСЬМО  С  ГОР

Спускаемся с гор в голубую долину,
В излучину моря к лозе виноградной
Тропою обрывной, хотя и недлинной,
С обветренных скал в пряность ночи цикадной.
Луна мягкий свет льёт над миром, огромна.
Все ласточки в гнёздах и ворк голубиный
Под стрехою храма, где предки, как дома
Века и века, оттого что любимы.
Лишь вспомним Россию, вмиг образ Икара
Летит, полыхая, из древних сказаний.
—Господь, охрани все крыла от пожара,
Прости прегрешенья за муки дерзаний!
—Прихлынем, народы, друг к другу прихлынем,
Мы кровные сёстры, мы кровные братья!
Прольются из глаз благодатные ливни
На розовый куст и на белое платье.
Не надо звезды запрещения плача!
В роденовский праздник открытия рая
Слезами омыть золотую удачу,
Ньютоновы яблоки впрок собирая!
Прихлынем, земляне, друг к другу прихлынем,
Планету-ребёнка поднимем повыше —
Пусть хлынут в пустыню прохладные ливни,
Чтоб каждый росток смог подняться и выжить!


РАЙСКАЯ  ЖИЗНЬ

Рисуют иные благую картину —
Придёт Бог и сразу отменит труды.
Сначала над камнем погнём мы все спину,
В неплодную землю сажая сады.


МИЛОСТЬ

Днём гроза — грома,
          ночью сон — война,
          в утро гнев — пожар.
Боже, пощади
          мои ночи, дни —
          тяжек крестодар!         
Боже пощадил:
          дал цветов мне сонм,   
          дал рои надежд,
Златокарих  сил —
          очей мамы сон
          в белизне одежд.


ДВЕРЬ  В  ПОСМЕРТЬЕ

Отворите дверь в посмертье,
Расскажите только правду,
Тайну жгучую доверьте,
Что живой и мёртвый — рядом!
Я материю узнаю,
Из которой дух мой соткан.
Я увижу знаки Знанья —
Лобны, горни, белосотны.
Не краду чужую душу
Из прекраснейших энергий,
Обокрадена — так лучше,
Нищею взойду на небо.


ОТЧАЯНЬЕ

От муки устав:
                “Убейте!”
Горят уста
Между жизнью и смертью
Словом огненным.
Жизнь: “Живи!
Души огниво —
Для любви!
Смерть: ” Гори —
Обо мне говори!”


ТРЕВОЖНО

Не плачется, застывшая слеза
Никак не вытечет из глубины глазницы,
И вглубь себя тревожные глаза —
Неулетевшие, оставшиеся птицы.


ДУША

Распнув себя, душа на плаху
Летит, над площадью кружится,
Затем по-русски, с лёту, с маху
На место лобное ложится.
Собор воскликнул:”Дуралея!
Я за спиной стою цветами
И нет солдат у мавзолея.
Зачем тебе, как жёрнов, камень?!
Душа-Руслана, потеплело,
Иди, родная, делай дело!”


ВОКЗАЛ  ЗАБОЛИ

Я шла к себе через вокзал заболи.
Я шла к себе, не замечая дня.
А день был выстрадан великою любовью —
Любовь Творца, о, ты спасла меня!


ТЕЛО-СКАФАНДР

Пророс дух шрамами и оспой,
И родинкою на руке.
В одном скафандре жить непросто,
Нестись по огненной реке,
Где полыхают Русь и Лета,
И сердце русского поэта.


ЛИНИЯ  СУДЬБЫ

Вот путь, пролегший по руке
Судьбы мучительным изломом.
Я путник, вышедший за словом,
Я эхо Слова вдалеке.


ЧУДО

Входил стих тонкою вибрацией мне в грудь.
Я напряглась — не пропустить нюансы.
Стих уточнял, каким быть должен Путь,
Стих разъяснял о мирозданье станцы.
Но не было в нём слов — я понимала
Его каким-то первозданным чувством.
Быть может, это чувство от начала
Уменья слушать высшее искусство?


ТВОРЕНИЕ

Сотворяет Бог верно и мудро —
Бог прекрасно творит из живого,
Выпуская создания в утро
Совершенным Божественным Словом.


ЖИЗНЬ

Как выдох долог у цветка —
Всю ночь благоухает!
А жизнь безумно коротка —
Ей вдоха не хватает
Достичь того, что не достиг,
Открыть, что не открыли,
Продлить неповторимый миг —
Миг прорезанья крыльев.


ЛИСТ

Природа жаждет продолженья —
Из жёсткой почки, юн и чист,
В жизнь с высочайшим напряженьем
Себя раскручивает лист!


ЭХО  ВОЙНЫ

Сухой куст женщина рубила.
— Остановись! — промолвил Голос.
Она молитву сотворила
И отгребла тихонько хворост —
Там от войны ржавела мина.


ОПАЛА

Опальный Лебедь опалил крыло
И из Кремля поднялся тяжело.
Как  прежде, лучшие в опале,
Хотя давно уже не Сталин
Стоит сурово у кормила.
Но власть  есть власть.
И власть  есть сила.


ОГОНЬ  СВЕЧИ

Во зле, в золе стихов сожжённых
Ещё жива моя душа.
—Благословенна, Дево, в жёнах!—
Молюсь Марии, чуть дыша.
Свечной огонь чистейше светел,
Огнёвой  капелькой горит,
Его не задувает ветер.
Душа с Мадонной говорит.


КРЫЛЬЯ

Пиши. Стихи сердца излечат
От одиночества, потерь.
Большие крылья тянут плечи
И манят вылететь за дверь.


ИСХОД

Кто духовник?
Кто судия?
Открой свой лик,
Судьба моя!
Твой суд суров.
Что там — в конце?
Господень кров
Иль шип  в венце?


БЕССМЕРТНЫЙ  РАЗУМ

Жив разум в теле и без тела,
Живёт везде он, где захочет,
И нет границ ему, предела —
Он раздвигает створы ночи.


ВОЛШЕБСТВО

Я, отодвинув плоский камень,
Вошла в пещеру чародея.
Лицо смуглело над дымами.
Цвела в кувшине орхидея.
Треножник принял ветвь сандала —
Поплыли густо ароматы.
В мозгу раскрылись глуби, дали
Всех жизней, прожитых когда-то.
И среди них была одна,
Которую венчал костёр —
Несломленного духа знак
И инквизиции позор.


РИСУЮ

Такие смешиваю краски —
Куда там балаган иль цирк! —
И по наитью, без подсказки
Чудной рисую, чудный мир!
В нём всё несётся карусельно,
И на ходульных на ногах,
Шальную мысль предугадав,
Взметнулся скоморох веселья.
На звонкой площади пляшу,
Горят огнём босые  пятки.
Пусть вкривь и вкось пестрят заплатки,
Но как смеюсь и как дышу!


УТРО

Розовый свет.
Настежь в рассвет
Распахну клеть,
Чтоб щеглу петь.
Хмель уж зацвёл,
Пчёлы звенят.
Пей, мой щегол,
Их хмельной яд!
В песню чуть-чуть
Яда пролей,
Чтоб в мире чувств
Стало бодрей.
Дождик озонный
С листьев испей.
Пой, как бессонный
Пел соловей! 



РАЗНОЕ  БРЕМЯ

Любила тебя я страстно —
Носила под сердцем праздник.

Любила тебя я сильно —
Носила под сердцем сына.

Нежнейше тебя любила —
Я дочку под сердцем носила.

Любить тебя тихо позволь —
Ношу я под сердцем боль.


ЛУЧИНА  ЖИЗНИ

Всё связано с первопричиной,
Она — основа катастрофы.
Сгорает жизнь — моя лучина,
И остаётся только профиль.


СВЯТОВВЕДЕНСКИЙ  СОБОР

Дочь за руку ввела я в храм —
Свежебелёно было там,
От свечек дымка голубела,
Капелла величанье пела,
Сиял резной иконостас,
Благоуханье шло с иконы.
Чтоб душу Бог от смерти спас,
Старик земные клал поклоны.


ДОБРОТА

Богиня-берегиня, крошку
Смахни в ладошку,
Дай птицам, чтоб сердечкам биться —
Господь велел делиться.


КРЕСТ

Трепещет бедная душа
От потрясения и муки.
Я не могу уже дышать,
Лишь прижимаю к горлу руки.
Прошу богов, молю их вновь и вновь:
—Я возвращу вам белые одежды —
Не разлучайте веру и любовь,
Не разлучайте  веру и надежду!
Какая мука верить не любя!
Какая мука возлюбить без веры!
А без надежды жить совсем нельзя.
Откройте, люди, лучшим сёстрам  двери!
Пусть вместе с ними их София-мать
Пребудет в мире  разумом сердечным.
Простите, боги, не могу я ждать,
Я в мир иду — кладите крест на плечи!


ПРИЧАСТИЕ

Что за обряд: пить кровь, есть плоть Христа?
Какие б смыслы ни были — ужасно!
Вином вины обагрены уста.
Пора изъять обряд — ужель не ясно?!


ПУЛЬС  ТВОРЦА

Больно высоко — выше сердца,
Больно высоко — под ключицей,
А в ключице крест — в небо дверца,
Пульс Творца в ключицу стучится.


КРЫЛО

Болит спина — растёт крыло.
Не вижу я, но видит дочка.
Крыло гнёт рёбра тяжело —
Тяжёлая выходит строчка.


ИСХОД

Пусти на волю, память, не преследуй!
Всё сжато в срок, всё на одной волне.
Исходит сердце нежностью последней —
Небесный свет рождается во мне.


ГЛАС  БОГОВ

Мы очень мало знаем о себе
До той поры, когда, бледны и строги,
К нам в ночь глухую вдруг нисходят боги
И речь ведут о цели и судьбе. 


МОЛИТВА

Молитва, делай слово строгим,
Не дай сойти с прямой дороги,
Достойно дай перенести
Все тяготы годин Пути!


ИИСУС  ХРИСТОС  И  РОССИЯ

Ты — сущая чаша над златом.
Ты — сущая чаша над славой.
Ты — в тереме Божьем палата.
Ты — перст указующий правый.

Ты — воля, входящая в утро.
Ты — день, уводящий в дорогу.
Ты — вечер, рассуженный мудро.
Ты — ночь, посвящённая Богу.

Ты — Леос, великий и сильный.
Ты — Логос, Ты — Голос вселенной.
Ты в срок протрубил над Россией,
Дав волю душе её пленной.
Душа её — чаша над златом.
Душа её — чаша над славой.
Душа её — света палата,
А дух её добрый и правый.



ПРЕДАТЕЛЬСТВО

Пробиты гвоздями руки.
Прибиты к кресту ступни.
Во лбу шип вселенской муки
От слова “распни”. Распни,
Распни доброту за тридцать
Серебряных грязных монет!
Ешь мясо и хлеб с корицей,
Когда Его рядом нет.
И что ж, что воскрес из мёртвых,
И что ж, что вознёсся Он?!
Их тридцать, на рынках стёртых,
Монет и иудин стон.
И что ж, что вернул монеты,
И что ж, что повесился сам?!
Он — грешник вселенской Леты!
Простят ли его небеса?


ЖЕРТВА

Со страшной щедростью дал Бог-Отец Христа
На жертву лютую заблудшим человекам.
Такой ценой омыть греховность века!
Слова прощенья в окровавленных устах…


ЖЕРТВЕННЫЙ  ТАЛАНТ  ХРИСТА

Грааль Твой с жертвенным талантом,
Хоть дух и плоть вопят от боли.
Ты лемурийцем был, атлантом —
Тебя на Землю слали боги
Спасать заблудшие народы.
Ты воплощался в каждой расе,
Послушник Бога — Царь свободы
В своей верховной ипостаси.


ГОРЮЧИЕ  КАМНИ

У белых горючих камней
Я девочкой Путь начинала:
Тяжёлый был дан посох мне,
За смелость мне ставились баллы.
Мой ангел-хранитель забыл,
Что быть за плечами обязан.
А Бог меня крепко любил —
Послал испытания сразу.
Терпела, была весела,
Все раны на мне зарастали.
Я делала споро дела
И крепкой была, как из стали.
Но смерть посмотрела в лицо,
Но дух показал жизнь за гробом —
Прошило висок, как свинцом,
И жилы порвались в утробе.
Горючие камни горят,
И посох тяжёлый навеки,
И боги со мной говорят
О подвиге и человеке.

ОДОЛЕНЬЕ

Есть восхождения закон, его ступени
Трудами духа поэтапно утверждай —
Закон не терпит суеты и лени.
Огнь сердца ради высшего отдай!
Понятье невозможности изъято
Из обихода космоса давно —
Всё достижимо в беспредельности когда-то,
А одоленье смелому дано!


КУПЕЛЬ

За волосы в воду троекратно.
Глубока купель.
В крестильне солнечные полосы и пятна —
Вербный апрель.
“Во Христа креститесь —
Во Христа облекаетесь.”
Надели крестики —
Не раскаетесь?
Молитвы пели,
Не вникая в содержание.
Купель — в апреле.
В августе — одержание.


ЧАША  ГРААЛЯ

В Чаше Грааля у самого сердца
Копятся чувства прекрасные наши:
Нежность, любовь — соловьиное скерцо,
Радость веселыми крыльями машет.
О, берегите священную чашу —
Не замутняйте ни злобой, ни гневом!
Нет ничего ни дороже, ни краше,
В ней — жатва жизни сердечного сева!
Чуден Грааль: в нём любовь светит  алым,
Разум — зеленым, духовность — небесным.
Так говорили, сама раз видала:
Вырвался свет мой — в груди стало тесно.
Выпита Чаша моя злобным духом!
Если бы впрок ему, то и не жалко.
Чаша пуста, и в глазах моих сухо.
Кутаю душу в концы полушалка.


ВОКЗАЛ  ЗАБОЛИ

Почти два месяца с постели не вставала:
Дух резал печень, пёк её, кусал —
Не повернуться, не поправить одеяло.
Вокзал заболи, смертный мой вокзал!


На чемоданах смерти я сидела
Потом, когда он лёгкие сжигал.
Молитвы шёпотом я, задыхаясь, пела.
Вокзал заболи, жуткий мой вокзал!

Сознанье отключал дух, раз сказал:
“В ничто я растворяю точку Эго”.
Себя терять — ужасней смерти это!
Вокзал заболи, страшный мой вокзал…

Не знаю как, но я осталась жить.
Слезами черными заплакала икона —
Тянулась в небо тоненькая нить.
Вокзал заболи. Бог услышал стоны.


ГАВВАХ

Гаввах — энергия страданья
Идёт с меня в двухмерный слой
На пищу “тёмным”. Этой данью
Я расплатилась, зло, с тобой.


БОЛЬ
 
— Чем пересилить боль?
— Сознанием того, что не  напрасна.
— Кто мне ответил?
                — Бог.
За годы боли многому причастна
В своём ты стала мире, в мире божьем.
Я тоже мучаюсь всю жизнь мою, я тоже…


ПРАВДА  СЛОВА

Врос в лоб мне шип — господень знак.
Слезами я своё святила слово:
“Чем видеть на экране пошлость снова,
Пусть лучше зарастут мои глаза!”
О, Боже, стали зарастать глаза —
Как вытечет последняя слеза?!
                —
Жжёт этот стих.
                Терновый шип, как знак
Судьбы мучительной
                и жертвенной, Христовой.
Я жизнью собственной
                плачу за правду слова.


ПЛАЧ  ДУШИ

Плачь, душа, плачь!
Разум — палач.
Ты вся — слёз гроздь.
Вбит в тебя гвоздь.
        Вантовый мост
        Нервов — до звёзд.
        Северный крест,
        Тяжек твой перст!


БОЛЬ  ПЛАНЕТЫ

Сквозь сердце ось земная —
Четыре дня боль в боль!
Мучительно сознанье,
Что жертвенна любовь.


СКРИЖАЛИ  И  ЗОЛОТОЙ  ТЕЛЕЦ               

Моисей нёс, ликуя, с Сиона Скрижали —
Данный Богом народу сердечный завет.
А внизу золотого тельца окружали,
Словно видели в нём божью мудрость и свет.
И разбил Моисей дар о жертвенный камень,
И возвысил свой голос, гнев прошёл по лицу…
Это было давно. Но, в грехе не раскаясь,
Поклоняется мир золотому тельцу.


О  РЕЛИГИИ

“В святую обитель с оружьем нельзя!”
С оружьем в святую обитель князья
Въезжали, копыта  дробили полы.
От церкви осталась лишь куча золы.
Чужие князья чуждой веры другой
Русь жгли, разоряли, сгибали дугой.
Но Русь поднималась. Порукой ей Бог.
О, в скольких нам битвах Всевышний помог!
А мы отрекались, сшибали кресты,
Теряя простой человеческий стыд.
Доныне покаяться нам невдомёк.
Скорбит в наших душах читающий Бог.


ВЕРА

Священника распяли на кресте —
В двадцатые за веру пострадал.
Рыдало море и стонала степь,
Когда палач гвоздями плоть пронзал.

Святейший Тихон Ленину писал:
“Кровь убиенных образует реки.”
К страдающим склонялись небеса
И духом крепли в муках человеки.

Тюрьмой стал Соловецкий монастырь.
Великий мрак окутал всю Россию.
Но вера не покинула наш мир,
Не потеряла вера свою силу!

Мы верим, знаем — есть на свете Бог!
И веры той не вытравить ничем.
Он многим людям в трудный час помог.
Отходом Бога мучили зачем?


ПИСЬМО  ТИХОНА  К  ЛЕНИНУ*

“По твоему приказу убиенных,
Кровь наших братьев к небу вопиёт”,—
Читал посланье Патриарха Ленин
После восстанья ровно через год.
“Ты дал народу камни вместо хлеба
И вместо рыбы дал ему змею”,—
Писал так Тихон, призывая небо
В свидетели. Был крепок их союз!
Писал он так: “Сбылись слова пророков —
Ко злу спешат, шагают ваши ноги.”
А на вождя взирало божье око,
Но он шёл той же гибельной дорогой.
Когда любовь из сердца Ленин вынул,
Мозг высох у него наполовину.


“ДЕРЖАВНАЯ”*

Отрёкся от престола Государь.
И в тот же день в Коломенском явился
Заступницы Небесной чудный дар —
В подвале храма чёрный лик открылся.
В трёх снах крестьянке Богородица твердила:
“Найди “Державную” и сделай красным лик!”
Строга, сурова, но и скорбна сила
Её очей и дух Её велик.
Пропитана страдальческою кровью
Её порфира, как те злые годы.
Владычица взяла власть над страною
В тягчайший час российского народа.


ЯВЛЕНИЕ ИГУМЕНА ЗЕМЛИ РУССКОЙ

Пред Курской битвою шёл по небу монах —
Крест на груди, седой, в руке кадило.
Там, где он шёл, чудесная стена
Защиты от фашистов проходила:
Не заводилась техника врага,
Пока с платформ съезжали танки наши.
Победным луком — Курская дуга!
Над ней кадилом Радонежский машет.


О  ДУХЕ  И  МАТЕРИИ

Напрасен спор о духе и материи —
Материальны жизни все у Бога.
Пусть тонок дух, свои проходит тернии,
Свою Голгофу — ввысь его дорога.


ЛУЧИСТЫЙ  ЧЕЛОВЕК

Вещь признаю почти что невозможную.
Кто я такая, чтоб отринуть чудо?
Коснусь его рукою осторожною,
Почувствовав экстрасенсорной кожею:
Оно пришло, небесное, “оттуда”.

Из плазмы шар, взирающий мне вглубь,
Всё видящий от мысли изначальной,
Любовь божественную льющий щедро в грудь
И указующий мне восхожденья путь,
Сиял зеленовато, чуть печально.

Вкус крови знал он, знал он вкус медов,
Знал боль утрат и беззаботный праздник.
Он видел разрушенье городов,
Он смерть познал, беспомощность трудов
Пред ликом времени, великим и бесстрастным.

Он всё познал. И чувствовала я,
Как давит мозг его познанья глыба.
С Адама начал, плача и смеясь,
Как предсказала древняя змея.
Ещё в Эдеме сделал он свой выбор.


СЛОВО  БОГА

Мне открылось небесное богоотечество,
Голос Господа слышала утром  сегодня:
“Отвори своё сердце любви человеческой,
Отвори своё сердце любови господней!”


МИЛОСТЬ  БОГОВ

Это милость богов —
        от гангрены спасённые ноги,
Мои ноги, летящие
        в брызги луж и под арку скакалки.
Это милость богов —
        сохраненье души-недотроги
В жёстком мире, которому
        жизней убитых не жалко.
Это милость — на стон
        откликаясь, моленье исполнить.
Милость — плач покаянный,
        прощая, по-божьи принять.
Милость — целую жизнь
        о простой русской женщине помнить
В посвящённых всему человечеству
        огненных днях.
Милость – данная небом душа –
долгожданная дочь.
Милость – Бога узреть,
пусть колосса, но всё ж человека,
Путешествие “в духе”
в Тор Знаний на целую ночь
И богов голоса
на излёте двадцатого века.


МУКИ БОГА

Все скорби мира — на челе Христа,
Вся мира боль идёт сквозь сердце Бога.
И так — века. Он мучиться устал —
Страданий на планете слишком много.


СЛОВО  ХРИСТА

Пред положением во гроб
Твои глаза в слезах я видел,
Твой, искажённый мукой, рот.
О, смерть — берущий жертвы идол!
Лежал, накрытый плащаницей,
Отца звал, веря в воскресенье.
Шли чередой пред взором лица…
Вот ты под смоковничной сенью
С густой распущенной косой.
Ты мне с дороги моешь ноги.
Я пред тобой сижу босой
И мне неловко, видят боги…
Любил тебя? Как всех, как всех!
Всё человечество мне — дети.
Я смертью искупил ваш грех.
...Конец двадцатого столетья.
Свой путь земной кончаешь ты.
(Как много сношено сандалий...)
Ты, наконец, от суеты
Уйдёшь в космические дали.
Знай, имя Нория тебе,
Потом значение узнаешь.
Всё будет хорошо в судьбе —
Ты чисто, жертвенно сгораешь.


ЧТО  ДАНО

Далеко не всегда, далеко не со всеми
Величайшее чудо божественной воли.
Почему так — не знаю. Под Господнею сенью
Одержанием мучусь. Смесь блаженства и боли.


ДОЛГАЯ  НОЧЬ

Пришла в девяностых беда
Неправильной жизни итогом.
Вмещалась в большие года
Ночь слёз, посвящённая Богу.


ПРОСЬБА

Я видела невидимые силы
И об одном я Господа просила:
“Дай, Бог, России в тяжкую годину
Не кланяться, как прежде, господину,
Дай силы испытания снести
И чести не оставить на пути!”


ПРОЩАНИЕ  С  МОСКВОЙ

Ярославский вокзал. Уезжаю.
На последние гроши — чаю
Да кусок, посолённый крупно.
Вдруг детня обступила купно.
Глаз голодных погляд — волчата.
Соль куска — поперёк горла.
Стариков несчастных внучата,
Безработных детишки, гордость
Глубже спрятав, просят поесть...
Разрывает страну от контрастов,
Но страшней, обнажённей здесь
Нищета в Разгуляев праздник.
Колокольная, как звонишь,
Коль на хлеб детям нет монет?!
Уезжаю. А ты молчишь —
Слов достойных ответить нет…


“СВОБОДА”

Удержаться в седле
              на крутых поворотах истории
Не дано было мне,   
              ведь дороги России неторные.
Я за стремя держусь,
              я бегу за конём, задыхаясь.
Был Союз — стала Русь.
              Он в Барвихе живёт, не раскаясь,
Кто Союз развалил,
              кто ослушался воли народной.
Мы меж зубьями вил.
              Это время России “свободной”?!
Есть свобода — не жить.
              Без работы остаться — свобода. 
Крест на жизни лежит.
              Плывёт в Лету печальная лода.


ДЕРЕВНЯ

Основной инстинкт — страх за потомство.
Основной инстинкт — на выживанье.
Рвётся там, где бедно, горько, тонко,
Рвётся там, где Марья да где Ваня.
Сиротеют наши деревеньки —
Нет больниц в них, школ и магазинов.
У правительства нет для деревни денег,
Зато стаей на стоянках “лимузины”.
Городу не больно за деревню?! —
Молоко пьёт, хлебец ситный ест,
Говорит, как о святом, о древнем.
Умирает древнее окрест…


УСТАЛОСТЬ

Устаёт железо — рвётся.
Человек прочней металла.
Наш мужик, возьмёт, напьётся,
Скажет женщина: “Устала…”
Щёк бледнеющая впалость,
За поношенное стыд.
Многолетняя усталость —
Жизнь на грани нищеты.


БЮРОКРАТИЯ

Писала в Кремль письмо Софора
О бедах, о народном горе.
Пришёл ответ в конверте важном.
Вопрос лёг в смерть в столе бумажном.


ЭКОНОМИЧЕСКИЕ  ИГРЫ

Товар производят почти без затрат
Семьсот предприятий — не платят зарплат!
Хозяева прибыль ссыпают в карман.
Где власти? В стране всенародный обман!
               
                2004
ВРЕДИТЕЛЬСТВО

Вырезают целые заводы —
Продают в Китай металлоломом.
В экономике преступная свобода
Бьёт по судьбам резаком и ломом.

                2004
КАРДИОСТИМУЛЯТОР

Кончился ресурс у стимулятора,
Нет замены — умирать ложись!
Плакал дед. Хирург ругался матерно.
Ни гроша у нас не стоит жизнь.


ТРАГЕДИЯ  НАРОДА

Вымирает корякский народ
От наркотиков, водки — без хлеба.
Продолжает один его род,
А двенадцать уходят на небо.


БЕЗНАДЁЖНОСТЬ

     Рвёт ветер с петель жестяной фонарь,
     Грохочет ржавой рванью водостока.
     Крупой в лицо бьёт бешеный февраль,
     Летят ветра морозные с востока.
      А бабушка сидит у камелька,
     Ест чёрный хлеб и чаем запивает,
     Дрожит её усталая рука.
     Где дров добыть, она уже не знает —
     Не топят в доме вот уж третий год.
     На электричество не хватит малой пенсии.
     Сама не знает, как и чем живёт:
     “Жить не хочу, да никуда не денешься…”


ПОВТОРЕНИЕ  ИСТОРИИ

Лишь Бог — несчастным людям щит.
Душа от гнёта уставала.
Учила церковь: “Не ропщи!”
И Русь терпела, но роптала.
И ропот вылился в войну
Рабочей кости с белой костью.
...Богатый копит вновь вину,
Вновь бедный копит море злости.
Сторонним кажется, что спит
Россия мирно — не опасна.
С последней каплей гнев вскипит —
И будет проповедь напрасна!


СЛЕД  ИСТОРИИ

Боясь безумья заблужденья,
(Я не политик, не философ),
Пишу от сердцеобожженья
Больные, жёсткие вопросы.
И всё больней, невыносимей,
Что близко мне и что далёко:
Вопль нищеты в моей России
И беды Ближнего Востока,
И рухнувший Торговый Центр
В далёком башенном Нью-Йорке.
След времени оставить — цель,
Горящий след и страшно горький.


ЛИТЕРАТУРА
(Читая Солженицына)

Литература — память нации.
Она хранит её историю
Со страшным, с добрым — купно, нацело,
Пути показывает торные.
Она вскрывает язвы тайные,
Хоть ставь под дуло оружейное,
Не поддаётся оболганию,
Не поддаётся искажению.
В ней слово правды то крупицами,
То золотыми самородками.
Богата типами и лицами,
Из нитей нашей жизни соткана.
В ней за страну свою волнение,
Вопросы в ней, что вечно мучают.
Всего больного поколения
Поэт, писатель — совесть жгучая.


ЧЁРНОЕ  СТИЛО

Вечного небесного Творца —
Октоэна — тяжкое вино.
Я его пригубила давно —
В “духе” я была в Его дворцах.
Оттого правдив и тяжек слог,
Оттого крыла мне рёбра гнут.
Чёрное стило дал в руку Бог —
Тяжесть чёрных записать минут,
Что врываются в дневной телеэкран
Нервом боя, кровью свежих ран.


СМЕХ  СКВОЗЬ  СЛЁЗЫ

Заказ властей — смешить народ с экрана,
Едва поест, едва залижет раны?
На пир чумной похоже некрасиво…
Я поэтической люблю мою Россию.


НЕВЕРИЕ

По Слову Бога призывала
Чеченка к миру свой народ:
“В войне истает древний род!”
Но к ней прислушивались мало.
Она взывала много дней…
Нет веры в Бога у людей.


ПОДЛОЕ ПРАВО

Не обойдётся малой кровью!
“Вбомбить Ирак в средневековье”
Хотят жестоко США,
Взяв право подлое решать,
Быть иль не быть другой стране.
Ирак в огне.


ТЕРРОР

Младенцев убивавший Ирод,
Сжигавший христиан Нерон —
Жестокие владыки мира,
На трупах ставившие трон.
В двадцатом веке Гитлер, Сталин —
Война кровавая, ГУЛАГ.
От тирании мы устали,
Но никогда не дремлет враг.
Лик новый принял сатана,
Бросает миру новый вызов —
Дрожит, и не одна, страна
От мирового терроризма.


ЗЛО

Террористы набирают силы.
Жертвы камикадзе и шахидок —
США, Испания, Россия…
Чёрен, злобен терроризма идол.
У пророков: всё с убийств начнётся —
Кончится четвёртой мировой.
Две войны нам пережить придётся!
Небо расколов над головой,
Будем в жутких умирать мученьях
От ожогов, ран и облученья.
К Богу обратимся — слишком поздно!
В пепле солнце и луна, и звёзды.
Бог, вручивший нам свободу воли,
Возрыдает об ужасной доле
Человечества и глупого, и злого.
Повторяется в истории всё снова
Вот уж больше миллиарда лет.
Бог — любовь. А в нас любви всё нет...


ТРИЗНА

В прошлом веке две страшных войны —
Жертв великие миллионы.
Но к пророкам приходят в сны
С неба огненные колонны —
Это лазер сжигает жизни.
Смерть с прогрессом пируют на тризне!


ПУТЬ ИЗРАИЛЯ К ХРИСТУ

Когда в океане зла
Не сыщется капли добра,
Спалён будет дом и злак
И пищею станет кора,
Погибнут страны города,
Пройдёшь не одну версту,
Чтоб встретить кого — тогда
Израиль придёт к Христу.


ПРЕДСКАЗАНИЯ  СИВИЛЛ  И  НЕБА
               
                -1-
Христос давно предсказан был
В венце терновом, в муках крестных.
Он по пророчеству Сивилл
Умрёт, затем в три дня воскреснет.
“Неистово, без смеха, без прикрас и мирра”, —
Как Гераклит сказал о них,
Вещали женщины о судьбах мира —
В их слух господень глас проник.
                -2-
Пророчице лизали змеи уши
Раздвоенными тонко языками,
Чтобы могла богов и небо слушать,
Чтоб говорили ей вода и камень —
Кассандра! ...Предрекала гибель Трои,
Остерегала от троянского коня,
Но не послушали пророчицу герои,
Не избежали гибельного дня.   

                -3-   
Сивиллы предвещали верно, тонко:
Исчезнет в свои сроки вороньё,
Седым родит вдруг женщина ребёнка —
Вонзится в мир жестоких битв копьё.
Но не теперь. Моё открылось ухо,
И я спросила: “Что нас скоро ждёт?”
Мне: “В Русь идёт святая эра духа,
И время редкое, красивое грядёт!”


ТРЕВОГА

Не хочу дожить до войны.
Не хочу писать о войне.
Но тревожные снятся сны —
Русь в огне.


РОДНАЯ  ЗЕМЛЯ

Земля российская — она одна.
Пусть буду в униженье иль гордыне,
С тобой я выпью чашу всю до дна,
Тебя, земля родная, не покину.
Русь — храм святой, вся русская земля,
Вся наша горькая, любимая землица
От крохотных хибар до стен Кремля.
Лишь в этом храме я могу молиться.


ПРАВЕДНИК

Чтоб Русь могла духовно жить,
Он шёл в Кижах подправить лемех,
В плуг зёрна духа положить,
Святой водой полить из шлема.


ПЕРЕМЕНЫ

Святится Русь. Златые купола
Сияют по стране уже повсюду,
Церквями, как цветами, расцвела —
Окончился Руси период судный,
И люди стали лучше и добрей.
Туда, где детство провела, спешу я,
И маленькая станция Урень
Меня встречает братским поцелуем.


МИРОТОЧЕНЬЕ

Мы в душах прибрались, как нас учил Христос.
Мироточат иконы в Красном храме.
Тиха Россия в ореоле слёз,
Как Тихвинская. Думаю о маме.


СЛАВЯНКА

Святая, праведная в жёнах —
Вся жизнь в детей, добра славянка.
И жаждой счастья обожжёна,
О чести помнит христианка.
Пусть сердце, ждущее любовь,
Болит, сжимается, тоскуя,
Опустит взор, поднимет бровь,
Длань протянув для поцелуя.


СЛАВЯНСКОЕ КОЛЬЦО

Киянка-лебедь, ты расправь крыла —
Славянская душа не умерла!
Русь чистая снегами расцвела,
Берёзой белоствольною бела.
На чёрном Палехе белеют кружева,
Их северная Вологда плела.
Несутся кони “Золотым кольцом”,
Он лёг соборно золотым венцом.


СВЯТАЯ  ЭСТЕТИКА

Люблю я церковь, как эстет —
Люблю церковное искусство.
Всё в церковь нёс народ-поэт:
Икону, фреску, слово, чувство,
Изделья славных кузнецов,
Золотошвей, мольбу хорала,
Сиянье золотых венцов,
Чтоб жизнь души прекрасней стала.


ДАНИИЛ  АНДРЕЕВ

Рассветный луч зажёг кресты
Олирны белой над рекой —
Там дух священный и покой.
“Там в своё время будешь ты,” —
Промолвил Голос и умолк.
Тихонько таяло виденье.
О, эти всенощные бденья,
Где человек другому — волк!
Двадцатый век. Гремели годы
Войн, революций и ГУЛАГа,
И в пропасть падали народы.
Руси чудовищная сага
О выживанье человека
Писалась кровью в судьбах века.
Отворотясь к стене, на нарах
Андреев благодарно плакал —
Был Голос неба дан в подарок!
С крыш влажный снег, подтаяв, капал,
Решётка на окне ржавела,
Серели стены, все в разводах.
А сердце в тесной клетке пело
Гудком могучего завода:
“Не спать, Данилушка, не спать,
Собраться с духом, с верой, с мыслью
И верно, полно записать
Названья, имена и смыслы!”
Он сел, накрывшись одеялом,
И поэтическая лира
Писанье одухотворяла.
В тюрьме писалась “Роза мира”.


ПЕСНЬ-МОЛЬБА  О  ВЫСОЦКОМ

                И тяну свои руки в высокое небо я
                Не в молитве, а в крике:
                “Дайте жизни опять!”
             (из посмертных стихов В. Высоцкого) 

Ком в горле у Володи,
Он тянет в небо руки.
Господь ослабил кару,
Но нет земного тела,
Чтоб тысячи мелодий,
Сплетающие звуки,
Вложить в свою гитару,
В свой голос, в слово, в дело.

Рефрен:
Весло вложив в земную лоду,
Он слова меч из ножен вынет.
Прошёл адов он огнь и воду —
Его горн славы не покинет,
Его дух жизни не покинет.


Уже есть триста песен —
Их сенсороприёмник
Один надёжный принял,
Но некому издать.
Их голос так небесен,
Их голос так бездонен,
В них неземная сила,
В них неземная стать.

Рефрен.

Молю, найдите парня,
Он так любил Володю,
Что дух бывал в их доме
И диктовал стихи!
Молю, верните Парки*
Его в земную лоду!
Для жизни и для долга
Господь, прости грехи!
Рефрен.

*Парки — богини судьбы.


ЦВЕТАЕВСКАЯ  СУДЬБА
               
                -1-
Марина, по муке сестра,
Как мне превозмочь тот же страх?
От тех же страдаю я жал.
Нет тайны посмертья. Жаль.

                -2-
Марина розы клала на гроба —
Был страшен гость.
Такого же послала мне судьба,
Как в сердце гвоздь.
Кто был твоим духом, Марина?
Инкогнито мучил и жёг?
С верёвки кто в смерть тебя принял —
Дух, демон, архангел иль Бог?
Марина, твои повторяю
Мучений глухие пути.
Как жаль, на планете нет рая —
Мне душу твою не найти…

МАРИНЕ  ЦВЕТАЕВОЙ

О, как душа твоя ранима!
Я пью стихи твои, как вина,
Я исцеляюсь над стихом.
У изголовья — белый том,
Его читала много раз.
Уйти так рано с божьим даром!
И всё ж с загробным миром связь
Была дана тебе недаром:
Бог знает, как нас подгонять,
С какою болью стих родится.
И не на кого нам пенять,
Покуда вдохновенье длится!..


ТОСКА  ПО  ИДЕАЛУ

Вселенская тоска по совершенству,
По подлинной любви, тоска по чуду,
По трансцендентной боли и блаженству
Несбыточностью вечно мучить будут.
Лишь творчество слегка приоткрывает
В несбыточность сияющую штору,
В боль и блаженство вдохновений рая:
То ли творим, то ль за даймоном вторим?
Уносит ввысь наш дух крылатый гений
В своё пространство, в мир своих творений.


ГОЛОС  С  ТОНКОГО  ПЛАНА:

— Понятие вмести: твой день — застава,
Как пред войной, как пред войной.
А в кулаке твоём зажато кредо,
Твой символ веры: “Истина — победа.”


КРАСОТА

Жить в мире красивом — достойная участь.
На стойкость душа испытуется в деле:
Тверди “красота”, даже плача и мучась,
Пока не дойдёшь до назначенной цели
В картине, в симфонии, в стихотворенье,
В теории новой, граничащей с чудом,
Чтоб было в них чистого сердца горенье
И мысль долгожданная, нужная людям.


О  ЛЮБВИ

Сильней всего хочу я счастья людям,
Я не желаю причинять им боль.
Мы проверяемся на то, как сильно любим
И за любовь к другим нас любит Бог.


ТРИ  КРЕСТА
(Видение)

Древесный крест влачила на плечах
Дорогой серой среди тысяч прочих.
Его оставив в исступлённый час,
К распятью Бога обратила очи
И пала на колени пред крестом.
Был камень тёпл, сиял густым опалом.
С ним говорила, как с живым Христом,
И каменные ноги целовала.
Что я хотела? Стать такой, как Он,
Пожертвовать собою за живущих.
Распятье дрогнуло. Раздался тихий стон,
Как будто кто-то душу камня мучил.
Разверзлось небо и явился крест
Огромный, огненный, сияющий — господний,
И на дорогу указал мне перст,
С которой я сошла, бескрестная, сегодня.
Я поняла: у каждого крест свой —
Плечам по силам, да и духу впору.
И перекладину подняв над головой,
Я понесла древесный крест свой в гору.


РУКИ  БОГА

Колоски и зёрна на большой ладони —
Взвесил мои строчки Бог. Я образ помню.

Две ладони в небе звёздные качались —
Бог ласкал планету, о судьбе печалясь.

Руки в белой глине — Бог “индиго” лепит.
С синим “третьим глазом” новой эры дети.


БОГОЯВЛЕНИЕ

Звала Христа из всех сердечных сил.
Пришёл в виденье, так мне говорил:
“Сниму перчатки, наберу полен —
Залезешь в ящик, ждущий перемен!”
Залезла в ящик, всё почти сожгла,
По всем полям стихов моих зола.
Пишу теперь иначе, об ином.
Жизнь прошлая далёким лёгким сном.
Я — современница. Какая? — вот вопрос.
Для говоренья не хватает слёз.


***
Бог дал страданье мне затем,
Чтобы строка рождалась в боли,
Чтобы была высокой доля
И тема жёсткая в тьме тем.


***
Решилась действовать — и мужество пришло,
Пришла мне в сердце вещая суровость.
Всё то, что мучило давно меня и жгло,
Вместилось в знамя поднимающее слово.


СТИХИ

Стихи живут, пропитанные бытом
В великолепнейшем значенье бытия.
В них входят мира главные событья,
Они в себе предчувствия таят.
Я их вынашивала долгие недели, 
Я их писала ночью у огня.
Они одежды домотканые надели
И вышивки не ждали от меня.
Но всё-таки я их шитьём украшу.
Суровой правды им не потерять.
Им гнев властителей и суд людской не страшен.
Я труд души вложила в них не зря.


СУШЬ

Пуста я. Сушь.
Исторгнутая жаждой,
Единая полночная строка.
В такую глушь,
Где не бывают дважды,
Протянется за рифмою рука.


НЕВЫРАЗИМОСТЬ

В стихе пытаюсь выразить себя.
Сложней душа, чем говорю словами.
Нет слов, которые так любят и скорбят,
И в небеса врастают головами.


НЕБЕСНЫЙ  ПОЭТ

Открылось: это Вы со мной,
Поэт — высокая душа,
Горя свечой, цветя звездой,
Беседовали не спеша.
О, содуша моей души,
Вы чудо сделали со мной,
Сказав: “Как чувствуешь, пиши
Свечу, звезду, прохладу, зной.
Воспой вселенскую тоску,
Воспой земное бытиё!”
Сомысль летит висок к виску —
Поём отечество своё.


СЕРДЦЕ

Моё сердце — сердце мира в рёбрах
Дышащих гигантских параллелей,
И на нём ожог горит, как проба —
На живом! — от страстных дней недели.


АФРИКАНСКИЕ  ДЕТИ

Он говорил мне о сраженьях —
В руках винтовку он держал.
Читал он Пушкина и Ленин
Был для мальчишки идеал.
Уж нет тех смелых чернокожих
Мальчишек в нашем Интердоме.
Угасла дружба. Стыд мой множит
Голодный в джунглях «лумумбёнок».


ГОСПОДНЯ  СЛЕЗА
(Сон)
Я по серебряной взбиралась бороде
К плечу и к уху чуткому Господню.
Слеза стекала вниз по борозде
Щеки его — скорбел Отец сегодня.
Слеза накрыла с головой меня
Солёно-горькой океанской влагой,
Кипучей от Господнего огня…
Очнувшись, я склонилась над бумагой.
Что Бог сказать видением хотел?
Что захлебнусь я скорбью мировою?
В программе “Время” сотни мёртвых тел,
Терактом взяты — язвой моровою.


БОЖИЙ  ПЕРСТ

Гром гремит окрест.
В облаках огня
Вижу божий перст.
— Пощади меня!
Проржавел мой крест —
Переплавь меня!
Мне Господь в ответ:
— Возлюби меня!
Я — весь мир, вся жизнь
С камня до высот,
Рай и коммунизм, —
Говорит Господь.
— Я люблю всю жизнь
С камня до высот,
Рай и коммунизм,
И Тебя, Господь!
Помоги понять
Весь огромный мир,
Помоги обнять
И звезду, и мирт,
Помоги поднять
Русь нам в Божий мир!


СНЫ

Мадонны образ снился Рафаэлю,
И обгорелой спичкой записал
Стих Маяковский. Мне во сне велели
Запомнить белый незнакомый зал —
Пришли в том зале строки об Иисусе,
Где Он един по своей сути с Русью.


ЛИСТ  ИСТОРИИ

Виденья прошлого в ночи —
Плод обязательных бессонниц.
Вот рать татарская кричит,
Я вижу вихрь летящих конниц.
Они врываются в жилища,
Они уходят с пепелища,
В полон гоня детишек босых,
Таща жён плачущих за косы.
Руси читаю горький том.
Набег — обугленным листом.


РУСЬ

Русь хотела счастья своим детям —
Родину топтали сапогами.
Что несёт ей новое столетье?
Говорю о Родине с богами.


ИКОНА

Меняла лики божия икона,
К которой обращалась я с поклоном:
То Ломоносов, то Екатерина,
Великий Пётр, Толстой и Достоевский,
Блок, Пушкин и Цветаева Марина —
Знакомых ликов золотые всплески!
Ещё, ещё!.. Есенин, Маяковский,
Вавилов, Павлов, Бехтерев, Попов,
Крамской и Врубель,
                Мусоргский, Чайковский —
Богатство русское всех творческих веков!


ДОБРАЯ  КРАСОТА

Не договаривают Достоевского —
Должна быть красота добра.
Одно добро на свете веско,
Как нищему — горсть серебра.


ВОСКРЕСЕНИЕ
(Видение)

Открылася могила. Мой камень отодвинут.
Стою пред Божьим оком. Жива. Воскресла я.
Бог крестит, отпускает:”Иди, душа, с повинной!”
Безмерна Божья милость и милостив Судья.
За плечи кто-то обнял — меня сажают в сферу,
Что маревом объята, дрожащим от горнил:
“Покровы снимем с тайны.
                Познанье — кредо веры.
Мы к нам с добром пришедшим
                всю правду говорим.”
Ушла от Геи сфера. Летит к планетам дальним.
Лучистый солнцеветер вздувает парус ал.
Мрак в чёрном вдаль уходит —
                уносит звёзды данник
На головной повязке в космический вокзал.


РАССКАЗ  КОСМОНАВТА

Огромный Ангел золотой
В пространстве плавал безвоздушном.
Летел кораблик тесный, душный,
Влеком космической мечтой.
Они слились. Пыль золотая
Собой наполнила отсек.
Ещё мгновенье — и растаял
Вдали крылатый человек.
Ошеломлённый, я сидел
В том допотопном челноке
И в бездну чёрную глядел
С златой пылинкой в кулаке.


ВРЕМЯ  ЧУДЕС

Живём с неистребимой верой в чудо,
Рассказывая были-небылицы.
Летает межпланетная посуда,
Рисунки оставляя на пшенице.
А там, на орбитальных НЛО
Уж подрастают без пупочков дети —
От “их” и нас — вот времечко пришло!
В начале двадцать первое столетье.


СТРАННЫЕ  РИСУНКИ

На плато Наска, плато Пальпа
Рисунки древние в породе —
Словно божественные пальцы
Писали летопись природы.

Пришельцы в дисках-кораблях
Нисходят на земное ложе,
На удивление похоже
Рисуя знаки на полях.


ВЗРЫВ  СВЕРХНОВОЙ  1987  ГОДА

Взорвалась сверхновая. Земля
Тихо вздрогнула — сейсмографы черкнули,
Телескопов ослепило взгляд
И прошло нейтрино, словно пули,
Сквозь незащищённую планету.
Раз в сто лет бывает в небе это.
Взрыв для нас — толчок пассионарный:
Всплески войн, народные волненья,
Словно знаки чьей-то высшей кары
За грехи больного поколенья.


ПРИШЕЛЬЦЫ

Земное к Луне несший знамя,
Армстронг первым подал нам весть:
“Господь мой! Они уже здесь.
Они наблюдают за нами”.
Давно обживают Луну
Космические пришельцы:
В скафандры упрятавши тельца,
Гуляют по пыльному дну
Морей, строят в кратере город
И в гости навряд ли ждут нас,
Летают крылатым дозором
На Землю, Венеру, на Марс.
На Марсе их стены и башни,
И, кажется, что неспроста
Из строя там техника наша
Выходит, ещё не устав.
Они не желают делиться
Пространствами ближних планет.
И в странных и чуждых их лицах
Холодный, неласковый свет.


ЗВЁЗДНЫЕ  ВРАТА

В Ираке с времени богов Шумера
Есть фантастические Звёздные Врата —
Путь в Нибиру, так говорит их вера.
Прародина богов планета та.
Когда подходит близко Нибиру,
Через Врата проходят аннунаки
И, если нужно, в руки власть берут,
Чтобы прекрасной сделать жизнь в Ираке.
Мудрее “серых” с Дзета Ретикули,
Их технологии безмерно высоки.
В 2003-ем ожидали их, в июле,
Рыдая и сжимая кулаки.
Закрыть, разрушить в звёздный мир проход
Американцы вторглись, рыщут всюду.
Страдает убиваемый народ,
Уж не надеясь на космическое чудо…


ОЖИДАНИЕ

Говорит человечества опыт:
Бумерангом вернётся к нам зло.
Скорбен список потерь самолётов,
Что ввязались в бои с НЛО.
Пред пришельцами люди бессильны.
Нужен мирный научный контакт.
На полях англичан и в России
Письмена — их оставил не враг.
Поддаются разгадке их знаки:
Генный код, указанье планеты
И портрет отпечатаны в злаке.
Не могли и мечтать мы об этом!
Как дать знать “им”, что мы не опасны,
Что сумеем друг друга понять?
Чтоб вселенную глубже познать,
Жду я встречи с пришельцами страстно!


НЛО

Способны НЛО менять свои размеры,
Внутри просторней быть, чем видимы снаружи.
Ещё не знаем мы материи резервы —
Нам кажется, закон физический нарушен.
Но физики считают, что “им” пространство-время
Подвластно — его могут свернуть иль искривить.
Такой чудесной свёртки быстры перемещенья —
Сверхсветовая скорость! Турбина или винт
Смешны и допотопны, как колесо телеги —
В небесном океане красивей гравитрон.
Летят от Альтаира, чтоб посадить побеги
Растения с планеты с названьем кратким Рон.


КЫШТЫМСКИЙ  ГУМАНОИД

Та, что нашла его, любила,
Звала Алёшенькой, как внука,
Сгущёнкой с ложечки кормила…
Должна б заняться им наука,
Но не успела.
Ищут тело.
Погиб кыштымский гуманоид,
На произвол судьбы оставлен.
Нам, людям, доверять не стоит
Живую, трепетную тайну.
Летел, минуя звёзды-солнца,
Своей планеты разум славя…
Не мы — духовные японцы
В Кыштыме памятник поставят.


ЖИВОЙ  БОГ

Отпечаток стопы в вертикальной скале —
Отпечаток ноги африканского бога,
Что когда-то ходил по горячей земле,
Прикрываясь от солнца оранжевой тогой.
Не вмещался он в хижинах древних людей.
Он, огромный, ребёнка сажал на ладошку
И на смуглое тельце с любовью глядел,
И тихонько качал невесомую ношу.
Силой мысли он раны увечных лечил,
Первобытным дал первый моральный закон,
Делать нужные вещи людей научил —
Первым богом живым на планете был он.


КОРИДОРЫ  ВРЕМЕНИ

Коридоры времени открылись —
В джунгли парня вынесло от пули,
Словно выросли невидимые крылья.
Через сутки на асфальт вернули:
“Белый дом” чернел пожарной сажей,
Фотокамера лежала под рукой.
С кем случились чудеса однажды,
Потерял обыденный покой.
“Там” свою единственную встретив,
Сильно он о ней затосковал
И ушёл искать свой идеал.
В коридорах странствий дует ветер…


ВЕЛИКИЕ

Великие берутся ниоткуда
И исчезают странно в никуда.
Потомкам остаётся только чудо —
В века летящая зелёная звезда
От их стихов, их танца, их полотен,
От их открытий, музыки, кино,
Да памятники — слепки бывшей плоти.
Звезда летит и светит людям, но
Великие — в безмолвной ипостаси.
Тальков, Высоцкий, Леннон — кто ещё
Стихом и песней вновь сказал нам “здрасте”,
Из смерти в жизнь “лептоником” пришёл?


ТОР  ЗНАНЬЯ

Кружился Знанья Тор большой.
В него введённая богами,
Я испытала сильный шок —
Не те давались в школе знанья!
Наполовину всё не то
Преподаётся в институте.
Шёл информации поток,
Давая формул пять в минуту.
Я всё осмыслить не смогла,
Лишь поняла, что мы не боги.
И долго жалила игла —
Мы отклонились от дороги.


ИЗ  “БЕЛОЙ  КНИГИ”
 1. ЗАКЛАНЬЕ

В закланье за знанье,
За раскрытие тайны
Духовного космоса
Бессонная, стовопросная
Я — женщина.
Мне завещано
Раскрыть Смерти “Белую книгу”,
Вопрошать ушедшую лигу
О жизни души.
— Расскажем, пиши.


2. ПРИОТКРЫТИЕ  ТАЙНЫ

—Тайна, балия, двоица —
Атма-буддхи, свет душа!
И в посмертие продлится
Думать, чувствовать, дышать?
— Думать — да. А чувства — новы,
Так сильны, нежны, прекрасны!
Мысль мгновенная в основе,
Вслед за нею — чувства праздник!
Мы не дышим. Сердце бьётся,
Чуть пульсируя внутри.
Кровь по венам? Нет, не льётся —
Свет энергии горит.
К ароматам чутки очень.
Каждой клеткой тела видим —
Не нужны земные очи.
— Дух мой, дух, из тела выйди!
Ой, рука похолодела,
Вверх взметнулось пламя радуг —
Поднялась душа над телом.
— Ты красива — как я рада!


3. БЕСЕДА  С  ДУШОЙ 
          (дословно)

Я: “Объясните мне нежную мудрость”.
Душа мягко, сокрушённо:
“Нельзя рассказать о том, чего не знаю.
Думаю, это — воспитание”.
Я: “А жёсткая мудрость?”
Душа: “Война тоже даёт уроки”.
Я: “Мудрость человеческой любви?”
Ответ в напряжённом гудении сердца.
Я: “Мудрость любви души?”
Душа: “Вечная боль”.
Я: “Расскажите о Пушкине”.
Душа:
“Камин затоплен. Приоткрыты двери —
Не опоздала муза в дом к поэту.
И всё ж в постели сломанные перья
И пепел строк, развеянный по ветру”.


СЧАСТЬЕ

Тот творец открывает творца
С мира этого. Странно понятье.
Не постичь мне его до конца,
Как не снять это белое платье.
У виска расцветает цветок,
Чуть лилов и прохладен, как крокус.
На губах апельсиновый сок
Золотого христова истока.
Ах, за что мне улыбка Твоя,
Ах, за что виноградные грозди,
Золотая скрижаль бытия,
Золотые скрижальные гвозди?!


АВАТАР  БУДУЩЕГО

Во времени с Тобой не совпадаю,
Майтрейя Мория — грядущий Аватар.
Уже я скоро Энроф* покидаю —
Тебя ведёт в него господний дар.
А, может, я успею воплотиться?
Я хлеб душистый другу испеку
И с рук Твоих склюют кусочки птицы,
И гроздь рябины на большом снегу
Тебе раскроет красоту зимы
Российской древней — солнечной и белой.
И постоим немного рядом мы —
Тебя увидеть очень я хотела.

*Энроф — имя нашего физического слоя.


КОСМОТРАНСФОРМАТОР

Я — трансформатор. Всё гудит во мне.
Все чакры под огромным напряженьем.
Не внемлю я ни солнцу, ни весне.
Я не хочу ни чувства, ни движенья.
Тяжёлый ритм пульсирует в мозгу,
Гуденье трансформатора всё выше —
Мой тор вмещает гордый Космодух.
О, напряженье, дай мне силы выжить!
Энергия мне распирает грудь,
Раскручивая солнечную чакру.
Раскрытие души — тяжелый труд.
Пью тяжких вин пылающую чарку,
И истина — высокое сиятельство —
Вскрывает горевые обстоятельства.


ДУХ  СТАЛИНА

Я призвала дух Сталина к ответу:
Зачем он сделал из страны ГУЛАГ?
Я видела “колючку” и барак.
Мне глухо отвечал ушедший в Лету:
“Моё — молчанье, ваше — отвечанье”.
Мы отвечать должны — есть в этом соль:
Один не мог наделать столько зол!


СТРАННЫЙ  СЛУЧАЙ

Царю рок камень бросил на весы.
“Не жить!”— он понял
                вздыбленными нервами.
В пол мраморный впечатались часы
В ночь смерти под ногою Павла Первого.
Часы в последний миг остановились.
Из пола их наутро вырезали,
Знаменью непонятному дивились.
Дух холодком витал по тронной зале.


ДВЕ  ТЕТРАДИ

Дольник Бродского —
Свободное письмо
С благодарностью о том, что совершилось.
Я — неброская.
Обвязаны тесьмой
Две тетради — “Крестодар” и “Милость”.
Две тетради —
Жизненный итог.
“Крестодар” — дар крестного распятья.
Чего ради,
Это знает Бог,
Я была на времени распята.
 “Милость”—   
Это голоса богов,
Диалоги лунными ночами.
Так случилось…
Божия любовь
Музыкой чревата изначально


ГОРНИЛО

Ведь я  должна была сперва,
Совсем оглохнув и ослепнув,
Пройти, превозмогая  страх,
Через горнило, как сквозь пекло.
Должна была перевернуть
Свой трон и всё начать с лачуги,
Где не забыться, не заснуть,
То верить, то не верить в чудо,
У тёмных ликов вопрошать,
Не находя в себе ответа,
Что ненавидеть, что прощать,
В чём пораженье, в чём победа.
Должна была швырнуть в огонь
Стихи, воспоминанья, письма
И с ними корчиться в агонии,
Поняв, что жечь себя бессмысленно.
Но я должна была сгореть,
Чтобы, восстав из пепла птицей,
В Господнем слове воплотиться
И никогда не умереть.


ВОЗЗВАНИЕ

Встань,
живущий Святым Духом и заблуждающийся,
встань и иди на родину свою —
там прах твоих предков, там земля,
вскормившая тебя, плачет о тебе!
Опустите мечи, ратоборцы,
да не прольётся больше кровь!
Не сквернись народ, омой свои одежды,
приготовься в чистоте и покаянии
войти в дом Отца своего возлюбленного.
                Говорит Господь:
Плачу о вас, дети мои, многие годы мои!
Растерялось стадо моё, забыло пастыря,
потешается жизнью гордой, неправедной
на погибель себе.
Воссияй во славе Господней народ праведный,
поселись во храме Отца своего,         
будь ему радостью и опорой!
Возлюби ближнего своего, не обижай дальнего,
не кичись, не гордись своим могуществом.
Восплачу о тебе народ северный,
народ мученический, недостойный,
восплачу о тебе!
Потравил ты землю свою,
реки свои, небо своё, детей своих.
Горе тебе, а не плачешь слезами покаянными!

Нория: — Господь, превозмоги их неверие!
Дай разума детям своим нерадивым.
Господь: — Плачь и ты, жена,
плачь и ты премного
о доле народа своего.
Пусть слёзы не высыхают на челе твоём,
пусть будет горька от слёз пища
детей твоих на столе твоём.
Нория: — Господь, дай силы душе пережить
всё это, не иссякнуть источнику
слёз горестных!
Господь: — Отвори сердце своё
любви человеческой и любви Господней,
избранница моя.


МОЛИТВА  КАЖДОГО  ДНЯ

Господи, помоги мне достойно
прожить этот день!


ВОЗЗВАНИЕ  продиктовано мне  телепатически с тонкого плана в конце 1992 года. Записала слово в слово. Виновата, что так  долго не могла опубликовать.



К  читателю:  очень хотелось бы получить Ваш отзыв!
               
                С любовью, ваша Нория.