Танкистам погибшим в Чехословакии и Афганистане

Он был как я – и молод и силен.
В его душе кипели жизни силы.
Жизнь для него была как стадион,
Где он успешно брал Судьбы барьеры.

Пришла пора, и парня взяли на войну,
Которая была нужна министрам.
Он ехал в эту дальнюю страну,
Насвистывая песню о танкистах.

Начало девятнадцатой весны
Он встретил в танке, потом обливаясь,
Когда душманов стаи отошли,
И сотня наших на песке осталась…

Он чувствовал себя в бою легко
И не раздумывал о смерти и о жизни,
Лишь на привале вспоминал он тяжело
Глаза погибших, шутки их при жизни.

И снова бой: в ущелье гремит гром,
Опять ребята за своей работой.
А он на танке с тыла вполз на склон
И подавил у духов пулеметы.

Потом был очень тяжкий переход:
Они сожгли четыре наших танка,
И на привале парня бросило в озноб,
Когда ему сказали: Пал, Виталька…

Виталик, друг, наш добрый весельчак,
Да как же так, зачем ты нас оставил?
Еще один свернул на смертный тракт
И день рожденья новый свой не справил.

И он в тот час о жалости забыл.
Там у костра четыре пленных духа.
Спокойно вставил новый магазин
И с перевеса их отправил к духам…

О, сколько было страшных войн на свете?
Какие люди в той крови ушли?
Я спрашиваю, кто же мне ответит?
Как сделать, чтобы не было войны?

С рассветом наши вновь уходят в горы.
Колонна движется в назначенный ей пункт.
На солнцепеке пот течет сквозь поры,
И танк парнишки возглавляет путь.

Крутая пропасть, поворот тропы налево
И тут мгновение он видит впереди
Худые женские и детские фигуры,
Они стояли на краю тропы.

Наш парень в то мгновение увидел
Жестокий лик суровой той войны
И юным сердцем своим услышал
Всю боль Афганской земли.

105-ый не сбавил свои обороты
И, правый, отдав фрикцион,
Он, как мужчина, с войною свел счеты
И танк свой рванул в каньон…

Они и не знали того героя,
Но имя его хранят.
Теперь им понятно, какое горе
Смерть молодых ребят…

28.10.1988 г.