В алтарях святые плачут...

"В алтарях святые плачут..."
(Алекс и Райану посвящается...)

В нелепость происходящего было трудно поверить.
Боль вошла в него так ошеломляюще-стремительно, что лицо всё ещё оза-
ряла улыбка, а ноги уже становились ватными. Кости будто растворя-
лись, и он оседал на прогретый щедрым летним солнцем асфальт загород-
ного шоссе.
Человек не может всё предугадать. Даже самый предусмотрительный.
Юноша был предусмотрительным человеком. Но кто застрахован от нелепых
случайностей?
До конечной цели его путешествия оставалось каких-то пять миль.
Если сравнивать этот отрезок пути, с той бесконечной лентой дорог,ко-
торую он преодолел, то можно смело сказать - я прибыл.
Улицы южного городка, по которым летела машина были так узки, что бо-
ясь сбить, выскочившего неизвестно откуда мотоциклиста, он чуть по-
дался в сторону, и снёс чугунный столбик, отделяющий проезжую часть
от узкого тротуара.
Мотоциклист умчался, даже не заметив спровоцированной им аварии.
А машина пострадала - разбитая фара, безобразная полоса, прорезавшая
крыло и поврежденный бензобак.
Ехать было нельзя.
Юноша вызвал по телефону аварийную службу и решил остаток пути пройти
пешком.
Он шёл и перед его мысленным взором пролетали картины недавнего прош-
лого.
Он счастлив.
Влюблен.
Он любил.
И был любим.
Любим женщиной, уже и не ждущей, что в её жизни может случиться чу-
до - провидение подарит ей чувство, которое озарит ярким светом сво-
им все уголки ее безрадостного, неправдоподобно одинокого существова-
ния.
Женщина была немолода и не слишком красива, но столько нежности таи-
лось в её маленьком сердце, сердце, испытавшем так много боли.
Женщина была неопытна и наивна до такой степени, что в наивности сво-
ей милой не понимала, что нельзя отдаваться нахлынувшему на неё чув-
ству так безрассудно, отдавая всё без остатка.
Её жертвенность граничила с бесстыдством, но она и этого не понимала.
А он был захвачен этой её безрассудностью, её незнанием края, её су-
масшедшинкой, её неуправляемостью.
Юный, он не отдавал себе отчёта, что после такой бури остаются лишь
обломки, что женщина исчерпает себя до дна, и ей нечем будет жить по-
том... после...
Он не понимал, что этого "после" у женщины просто не будет.
Ему нравились их редкие встречи, нравилось, что она всегда ждёт, нра-
вилось, как она бросает ему под ноги всю себя, и ничего не просит
взамен.
Ничего.
Никогда.
Он был обласкан судьбой. Был её баловнем.
Несмотря на юный возраст, знал любовь не одной прелестной женщины.
Но все они чего-то требовали, ставили какие-то условия, загоняли в
рамки.
А он был из породы людей отчаянно свободолюбивых, до безрассудства.
Его подруга не претендовала и на крупицу его свободы, и на секунду
его времени.
Она просто жила этой своей поздней любовью, всё-таки нашедшей её. И
была так благодарна судьбе за этот подарок.
Она и сейчас ждала его.
Ждала после долгой дороги.
Вспомнила, что забыла выкупить у ювелира подарок заказанный для не-
го - платиновый брелок в форме руля, с маленьким алмазиком в цент-
ре...
Недавно, в своем безумном стремлении нравиться, она научилась водить
мотоцикл.
Она поехала в ближайший городок на этом хромированном, рычащем чудо-
вище.
Проносясь по узким улочкам городка, чуть не столкнулась с машиной,
так похожей на его.
Выкупила подарок и помчалась домой.
Сердце её пело.
Оно летело туда, навстречу любви.
Дорога была пустынна и она прибавила скорость...
Она не успела отвернуть в сторону.
Человек вырос на этом безлюдном шоссе, как из-под земли.
Машина всей тяжестью обрушилась на свою жертву.
Женщину выбило из седла.
Она умерла мгновенно.
Даже не осознав этого.
Умерла счастливой.
Любимой и любящей.
Юноша умер в больнице несколько часов спустя.
Их не похоронили в одной могиле...на одном кладбище...нет...
Но святые плакали в алтарях, плакали, низко склонив головы перед все-
поглощающим чудом - вечной любовью...



РИНА ФЕЛИКС