Осенне-весеннее обострение

или ПРОГУЛКИ ПО НЕПРЕХОДЯЩЕЙ НАТУРЕ
(главы из поэмы)

«Самураи предместий»

По проспекту Ветеранов бродят шайки хулиганов,
лазят гражданам в карманы, вожделея похмелиться.
И, моральные оковы сбросив, ****ят участковых,
чтоб в пейзаже этом странном нагло самоутвердиться.
Но отважно толпы граждан при себе имеют сразу,
и при встречах со шпаною достают из всех карманов
и кастеты, и наганы, и баллоны с нервным газом,
чтобы шокотерапией отрезвить ублюдков пьяных.
И тогда хулиганьё восклицает «ё-моё!»
и, наделав лужу в брюки, задирает кверху руки.
А народонаселенье, вдохновлённое победой
над обдолбанным и наглым элементом уголовным,
отвергает Агни-Йогу, Кама-Сутру, Аюрведу
и читает как молитву, как шедевр безусловный,
сборник ценных указаний двухголового тирана
для сотрудников спецназа и других организаций,
что обязаны трудиться, охраняя нас исправно,
по вопросам истребленья террористов разных наций.
Там методика простая – знай, мочи их, да не трусь!
Вот за что тебя, святая, я люблю, родная Русь!
Если царь промолвит «надо!», – победим любого гада,
и любого террориста буйно вымочим в сортире,
чтоб не думали фашисты взять нас в плен на «три-четыре».
Наша самооборона будет крепче, чем текила.
Мы любого фанфарона трахнем в задницу без мыла.
Мы любому пидорасу предъявить счета готовы.
Мы его размажем в мясо, если только ляпнет слово
против нашего Владыки, против путного медведя.
Мы по-своему велики, если даже просто бредим.
Мы суннитскую заразу и шиитскую отраву
тупо расхерачим сразу и напьёмся на халяву
дармовой ментальной водки от Российской Православной
Церкви в каждом околотке, где томимся мы бесславно
за смурное бытовое хулиганство при участьи
в коммунальном злом разбое всей душой любимой власти.
Власть имеет чёткий имидж – лысоватый мальчик Вова.
За него мы все свои и чужие принципы зарыть готовы.
Мы готовы строгим строем без трусов, но с орденами
весело шагать героями по площади, и чтоб над нами
пролетали самолёты, вертолёты и ракеты,
чтобы в новостях народы эти видели сюжеты.
Чтоб боялись нас, как прежде, и пиндосы и другие.
Чтоб бессмертною надеждой нас питала ностальгия
по Имперскому пространству, по Имперским временам.
Если мы помрём от пьянства, будет памятником нам
на проспекте Ветеранов шайка местных хулиганов,
но в наручники одетых, как угроза экстремизма.
Мы же вымрем в блеске света будущего коммунизма.
Но наступит рай привольный для детей дегенеративных.
Умирать совсем не больно. Главное – произвести активно
настоящее сеппуку где-нибудь на ул. Пионерстроя.
И тогда за эту муку выдадут тебе Звезду Героя
новой радостной, единой, осчастливленной России.
Ты посмертно скажешь сыну: «Вот она – цена бессилья,
вот урок тебе на годы, даже на десятилетья.
Человеческой породы партия и не заметит.
Партия в тумане мглистом путь найдёт к твоёму счастью.
Ну а ты всех террористов сдай, сынок, любимой власти».
В общем, ясная картина. Терроризм – NO PASARAN!
Мы поставим карантины по дорогам и дворам.
Мы поймаем всех исламских полевых боевиков
и замочим их по-хамски, не выясняя, кто таков.
И на наших территориях в цветении сирени
будут мирные траттории со спагетти, но без прений
по вопросам истребленья террористов разных наций.
Потому что это – мненье компетентных организаций.


«…с неофициальным визитом…»

Как по Площади Восстанья бродят девы в ожиданьи
олигарха или принца, чтоб, вооружившись шприцем,
его сплавить по-тихОму в клофилиновую кому…
Тут на площадь прибывает на последней электричке,
из разбомбленного края убежав стремглавей лани,
изменив по ходу дела своей гадостной привычке
до конца вести джихады, бывший террорист Бен Ладен.
Ныне – беженец в изгнаньи, нелегальный гастарбайтер.
У него поддельный паспорт и фальшивая валюта.
Но, завидев дев прекрасных, он готов проделать бартер:
получить за пачку фальши лживый секс с красоткой лютой.
Отказавшись от ислама в пользу местного марксизма,
растеряв в пути к оргазму всё, что он с Востока вынес,
наш Усама выбирает дев с фигурой вроде клизмы.
Как саудоувцы считают, это – самый сладкий цимес.
Хороши бывают ночи, что оплачены деньгами,
пусть фальшивыми, но всё же с конвертацией свободной!
Если только на рассвете не всплывёшь вперёд ногами
в злой карете неотложки – безымянный и безродный…
Просыпается Усама, почему-то без ботинок,
без чалмы и без бурнуса, в самом сердце Петрограда.
И менты его пинают, обзываются «скотиной»,
норовят залезть в карманы… А ему такое надо?!
Он глядит вокруг, и видит – омерзительные лица,
ездят жирные машины, отравляя атмосферу,
пролетает пролетарий редкой птицей за границу
и… Бен Ладен принимает католическую веру.
У него в руках – распятье, а над кумполом – свеченье…
Он нелеп в цивильном платье как Эпоха Просвещенья.
Без чалмы и без кальяна он убог, как фильм Люмьеров.
У него полно изъянов, но ни одного примера
экстатичного служенья католическим заветам.
В смокинге и с бутоньеркой, где цветок такого цвета,
что болят глаза прохожих, на Усаму не похожих.
Он пытается, бедняга, в этом клоунском наряде
как побитая дворняга, умоляя «Христа ради!»,
и запив зубовный скрежет из гранёного стакана,
отыскать себе убежище под сенью Ватикана…
Но коварный Папа Бенедикт XVI из Рима
ему ботает по фене: мол, канай ты, лох голимый
в направлении Валгаллы, где такие же придурки,
а не то тебе моргалы выколют другие урки,
а не то я вспомню детство – гитлерюгенд и зигхайль –
и фаустпатрон последний тебе в жопу запихаю!!!
Вот такое будет средство прекратить все эти бредни…
И Бен Ладен, поражённый этой отповедью хамской,
запивая их боржоми, хлещет нервные лекарства.
У него температура, и давленье резво скачет…
Его нежная натура от обиды чуть не плачет.
Он бредёт, куда глядится, преисполненный печали,
чтобы насмерть утопиться в Грибоедовом канале…
Он привязывает гири прямо на свою конечность.
Для него звучит в эфире старый хит «Отсюда – в вечность».
Он Офелией сигает головой в сырую воду
и успешно погибает на посмешище народу.
Так исламскую ментальность террориста-мракобеса
пост-советская реальность давит насмерть тяжким прессом
непривычных обстоятельств, впрочем, белых и пушистых…
Так что думай, мой приятель, стоит ли идти в бомбисты?
Стоит ли хранить в комоде заряжённую «беретту»?
Человеческой природе совершенно чуждо это.
Человеческой природе свойственно искать услады
в актах продолженья рода. И другого нам не надо!
Я скажу тебе сурово, словно выстрелю в упор:
до пришествия второго делай LOVE, не делай WAR!


«Неевклидово пространство»

В лабиринтах Петроградки бродит страж правопорядка
и пытается с прохожих насшибать немного денег.
У него детишек трое, он страдает геммороем,
на мента он не похожий, пока форму не оденет.
Но напялив серый китель и красивую фуражку,
он становится грозою оргпреступности района.
Он бандитскую малину превращает в каталажку,
в ней сидят братки и воют, стонут в страхе потаённом
оказаться на скамейке подсудимых с перспективой
мест лишения свободы, ужасов лесоповала.
Чтоб вот так, за три копейки, сукой сделаться пассивной,
у братвы скорее треснут их чугунные ****а.
Беспредельщики второго поколенья девяностых,
недостреленные ране по причине малолетства,
в страхе нашего ментяры они запросто и просто,
распустив повсюду слюни, навсегда впадают в детство.
И сидят дебил дебилом, имбецил олигофреном,
тупо писают в штанишки, вяло какают в горшочки.
А наш мусор, возгордившись, начинает постепенно
ощущать себя героем и сидит на пятой точке
как король на именинах (впрочем, то – другая песня).
Он сдаёт братков в психушку и выходит на просторы
тесных улиц Петроградки как дружинник Красной Пресни –
до зубов вооружившись всем оружием, которым
поживился на малине: две «беретты», три гранаты
и винтовка штурмовая, что с оптическим прицелом.
Он решил, что станет новым Робин Гудом бесноватым,
Изведёт весь криминальный элемент по беспределу.
Будет резать, будет бить, кто останется – садить.
Ровно в полночь начинает он смертельную охоту,
цель которой – истребленье экстремизма мирового.
Пробирается к мечети и исламским патриотам,
грозно бряцая оружьем, молвит яростное слово.
Говорит: «А, ну-ка, урки! Кто тут заповедь Корана
нарушает нагло, на хрен, провоцируя погромы?
Быстро замочу в сортире террористов, кровью пьяных!
Вы припомните, собаки, парня питерского Рому!»
Террористы отвечают: «Дарагой, стрэлят нэ нада!
Мы же мирные рэбята па праграммэ «Талирантнас».
Мы же сами, эсли хочэш, для тэбе любова гада
разарвьём на клочья, на хрэн, и эта будэт элегантна!..»
И тогда легавый Рома, малость про себя подумав,
ваххабитам по секрету говорит: «А, ну-ка, урки!
Замочите генерала, всё равно он – недоумок.
А потом меня повысят до его погон, придурки.
И тогда мы сможем вместе крышевать весь этот город,
не одну лишь Петроградку, но и Купчино с Гражданкой.
И не надо больше ваших задушевных разговоров!
Разорвите генерала, но чтоб сошло за хулиганку».
Вот на том и порешили – генерала порешили.
И настало наступленье радикального ислама.
Ваххабиты-недобиты всюду всё заполонили.
В каждом храме православном – муэдзины да имамы.
Как сказал премьер-министр, православье к мусульманству
ближе, чем к католицизму. Потому и получили
полную исламизацию неевклидова пространства
под названием Россия, а не Польша и не Чили…

Май-декабрь 2010