Москва, Сокол...

или О питии на руси с искренней злостью

Памяти Венички Ерофеева и пока живого ЕМЪ

Как светло грустить в России!..
Нет веселья. Есть похмелье.
И, когда совсем бессилен,
можно вспомнить про Емелю.
И по щучьему веленью
стать богатым и красивым.
Только наше населенье
не умеет быть счастливым.
Мы – какие-то мутанты.
Мусор в облике двуногих.
Даже если есть таланты –
растеряем по дороге
в гастроном с отделом винным.
Да и пьём мы как-то тупо,
зло и жадно, чтоб как свиньи
развалиться жирным трупом
где-нибудь в канаве грязной…
и мычать про наши беды,
или в чаще непролазной
исходить тяжёлым бредом
и считать себя героем,
эскейпистом, диссидентом…
Шлиман не нашёл бы Трою,
если б русским был студентом.
Если б родился в России
Моцарт, то не стал бы ноты
сочинять. Ходил бы с синей
харей и бухал до рвоты.
Замкнут круг российской боли,
бьёшься головой о стену…
Даже вырвавшись на волю,
ты заплатишь ту же цену,
что за вечную тюрягу:
на троих по двести граммов
ядовитой, горькой влаги.
А потом, рыдая, маму
вспоминаешь… Чаще чью-то,
да к тому же нецензурно.
Этот бред заварен круто
и давно литературно
обработан виртуозно.
Вставлен в план Политпросвета.
А учёными серьёзно
признан сутью менталитета.
А чиновниками стервозно -
пятою графой в анкету:
«русский», знак равно, «пропойца».
Не поправят это дело
ни ГУЛАГ, и не Освенцим.
Нет предела беспределу!
Так и носишь по планете
проспиртованное тело.
Стыдно показаться детям!..
Боже! Как мне надоело
с краснокожей паспортиной
цвета собственной запойной
хари шляться как кретину
по Земле, по беспокойной!..
Как устал я от презренья
прогрессивных человеков!
Лучше уж лишиться зренья
и не видеть век за веком
вырождения курносых
соплеменников, дрожащих
по утрам с похмелья. Господи!
Лучше я сыграю в ящик!

Дорогие мои братья,
сёстры, дяденьки и тётки!
Ухожу от вас в объятья
старой доброй русской водки.
Понимаю, это – гадко
и почти невыносимо.
Лучше кушать шоколадки.
Только не хватает силы
или, может быть, желанья…
Не судите меня строго!
Я такой же русский Ваня,
как и все… Ступаю с Богом!

12.08.98, Москва – 28.10.98, СПб