Последний герой

Памяти «Сайгона»…


Писатель Хлебушкин выходит из «Сайгона».
Кругом шумит неугомонный Невский.
Панель цветёт присутствием блондинок.
Весенний воздух мнёт троллейбус-технократ.

На всех углах торгуют лимонадом
и чепухою кооперативной.
Но Хлебушкин проходит равнодушно
и отрешённо мимо этих благ.

Его сознанье не волнуют массы
нервозно разнаряженных сограждан.
Девятый месяц в творческом запое
вынашивает Хлебушкин роман.

Роман про то, как капитан разведки,
хотя, возможно, и футбольной сборной,
а, может быть рыболовецкой шхуны,
короче – джентльмен и супермен

влюбляется в звезду телеэкрана,
хотя, возможно, в прима-балерину,
а, может быть, в соседку по площадке,
короче, в даму стиля «зашибись».

Но у неё любовник – мафиози,
хотя, возможно, секретарь горкома,
а, может быть, фарцовщик и валютчик,
короче, злой и жадный негодяй.

А наш герой решительно настроен
вступить в борьбу за руку и за сердце
избранницы своей, бороться страстно
и победить всё Мировое Зло.

Но дома у него – жена и дети,
ошибка, понимаешь, дней туманной
от пьянства юности и, может быть, в придачу
ещё какой-нибудь родитель-инвалид.

Вот так он связан и со всех сторон обложен
условностями социальной жизни.
Но наш герой сдаваться не намерен,
и либидо на подвиги зовёт.

А гордая красавица капризна,
ей чересчур уютно с негодяем.
Она не хочет потерять от страсти
сомнительной реальные блага.

И наш герой решается на крайность,
чтоб доказать непобедимость страсти.
Он угоняет самолёт секретный,
а, может быть, мятеж на корабле

ракетном поднимает или просто
на Красную выходит площадь… голым.
Становится врагом и диссидентом,
и дома ждёт его сплошной расстрел…

На фоне этой социальной драмы
наш Хлебушкин задумал эпохально,
глобально показать гниенье-разложенье
понятья «развитой социализм».

Ему для завершения работы
не достаёт двух-трёх ходов сюжетных,
эпизодического яркого героя
и около трёх литров алкоголя.

На улице Марата встретив друга,
приняв в разливе на Стремянной «сотку»,
вдруг Хлебушкина осеняет Муза!..
…и, наконец, всё на своих местах.

И он летит домой к своей печатной
машинке с западающей «кавычкой»,
не видя постовых и светофоров…
И не заметив бешеный «КАМАЗ».

Его похоронили очень скромно.
На Южном. По соседству с той аллеей,
где позже слягут все авторитеты.
А  следом схоронили и «Сайгон».

Никто не помнит день его последний.
Был каждый пьян потом ещё неделю…
Так кончилась Великая Эпоха.
Как видно, ей герои не нужны. 

1989/1998