Петербургская элегия

В этом городе серых, тягучих и мутных дождей,
там, где Купчино – пуп сиротливой и плоской  Земли,
я живу, как живу, без идей и ****ей, ни герой, ни злодей…
Рядовой обыватель, который красивые корабли,
уходящие в дальние страны, всегда провожает с тоской,
потому что привязан навеки к коварному genius loci.
В маяте городской перепутались заупокой
и во здравие этого края. Цинично-жестокий
местный гений в этой неразберихе житья
на чухонских болотах гнилых продолжает себе волонтёров
вербовать среди аборигенов, уставших уже от вранья
про чудесную Нью-Вавилонскую башню, а также среди гастролёров,
что приехали строить её, и сегодня на каждом углу
Петроградки иль Невского я наблюдаю застывших
неофитов с открытыми ртами, сражённых этой полу-
призрачной красотой – сотни тысяч Колумбов, открывших
не Америку, нет, Новый Свет. Что поблизости, в Старом, но как-то
то ли ярче, то ли теплей, то ли просто иной, как на Марсе.
В общем, здесь – эпидемия, каждый третий – больной. Отрицать эти факты
не решается даже статистика. Как в банальнейшем трагифарсе,
я живу среди этого грустного смеха и радостных слёз,
запивая привычный балтийский невнятный невроз
крепким кофе или чем-нибудь более крепким.
Среди Lexus’ов и Mercedes’ов (такая фигня!)
заблудившимся в нашей эпохе героем минувшего дня
я шатаюсь по улицам в белой футболке и кепке.
Правда, нету значка ГТО у меня на груди,
но тимуровцем-рецидивистом готов я бежать впереди
патриотов замшелого этого края куда-нибудь на баррикады.
Только вот ведь загвоздка – в окрестностях нет баррикад.
А куда-то отсюда мотать ради неких условных услад
оголтелой борьбы за какое-то «правое дело»… Такое мне надо?
Мне хватает пространства вдоль вялотекущей Невы,
чтобы жить, как живу, не ломая своей головы
над проблемою неразрешимой, как нам обустроить Россию.
Я живу, потому что мне нравится жить. Не ворочаться в тесном гробу,
а на Марсовом Поле каком-нибудь лиходейку-Судьбу
славословить и благодарить за то, что я просто бессилен
этот город сумбурный покинуть. Однажды попавший сюда,
я привязан навеки к нему (по-другому сказать – навсегда,
то есть, всё-таки до ненавистного тесного гроба).
И, бродя по следам пресловутых петровских ботфорт,
я в душе ощущаю какой-то волшебный комфорт.
Депрессивное низкое небо из цинка мою не терзает утробу.
Не влечёт к суициду тяжёлый липучий туман.
А хрущобное Купчино – только настырный обман
утомлённого зренья шедевров архитектуры.
Тридцать лет пролетели как тридцать коротких декабрьских дней…
Я их прожил, паря над Невой, не пуская в болото корней.
Но куда-то отсюда бежать, от такой декадансной натуры?..
Раньше было низ-з-з-зя!, а сегодня мне попросту – лень.
Я стою на красивом мосту, наблюдая как призрачный серенький день
вылупляется где-то над Ладогой из облаков фиолетовой ночи.
Мне не нужно от этого города ласки, наград, вообще ничего.
Потому что я знаю, как дважды четыре, моё естество и его естество
пребывают в гармонии и равновесии. Что ещё нужно чернорабочим
наших смутных времён виртуальных фальшивых чудес?
Где блондинку от знойной брюнетки (дери меня бес!)
отличить невозможно, спасибо мсье PHOTOSHOP’у!
Где раскосый товарищ с далёкой Янцзы, оседлав Internet,
шлёт в режиме on-line револьцьонный горячий привет
чернокожему брату куда-нибудь в сердце Европы.
Не по мне эта Матрица! Я у Ростральных колонн
вопиющей архаикой местности взят в неизбежный полон
и прикован невидимой цепью к сырому пространству
меж Песками и Верфью Адмиралтейской. За мной с высоты
Петропавловки бдит круглосуточный ангел, а ниже – среди суеты
проходных подворотен и шумных проспектов – меня стерегут с постоянством
здешней влажности воздуха, нет, не агенты постылых властей,
но фантомы минувшего, кто населяет затей-
ливый этот пейзаж изобильно и бескорыстно.
На кого их покину? Кого им терзать без меня?
В декорациях этих мы стали родней, чем родня.
Я судом самой высшей инстанции приговорён до последнего дня
слушать пушки игрушечной гулкий полуденный выстрел.
А потом, в эпилоге, который (увы!) неминуем, как осенью – дождь,
я, ужавшись до веса нетленной души и пытаясь унять слабонервную дрожь
в голосе, попрошу у того, кого НЕТ, как твердят атеисты,
разрешенья вернуться сюда, в край несбывшейся горькой мечты,
где на тихой окраине Центра есть дом, а в дому этом – Ты.
Мне при жизни заказан был вход в твои двери, а ныне астральным туристом
я смогу приходить к тебе тайно, как ночью в музей.
Перестану делить населенье на милых врагов и заклятых друзей
и наймусь добровольцем к Гавриле в небесное войско,
чтоб хранить и беречь тех, кто дорог, от всяческих бед,
чтоб из Мира Иного тебе посылать регулярный привет
от беспутного ангела… но чудотворного свойства.

2007